Наш паровоз вперед лети

В конце января состоялась совместная пресс-конференция двух компаний: Лаборатории Касперского и Ernst & Young. Про первую знает, думаю, любой читатель "КТ", а вот кто такие "Серьезные и Молодые", известно, наверное, далеко не всем российским компьютерщикам.

В конце января состоялась совместная пресс-конференция двух компаний: Лаборатории Касперского и Ernst & Young. Про первую знает, думаю, любой читатель «КТ», а вот кто такие «Серьезные и Молодые», известно, наверное, далеко не всем российским компьютерщикам. А между тем Ernst & Young не только входит в так называемую «Большую пятерку» консультационных фирм мира, но и на российском рынке работает с 1989 года. И не просто работает, а является - совместно с Председателем Правительства Российской Федерации (!) - сопредседателем Консультативного совета по иностранным инвестициям.

Почему же Ernst & Young малоизвестна в компьютерных кругах России? Потому что именно этой сферой она занялась здесь лишь год назад, хотя в других странах ведает проблемами ИТ-безопасности уже более десяти лет. Неудивительно, что Лаборатория Касперского, по словам ее директора Натальи Касперской, рассматривает Ernst & Young как паровоз, который вывезет российскую антивирусную компанию на международный корпоративный рынок. На мой вопрос, зачем Ernst & Young это партнерство, Мишель Мур, старший менеджер по управлению рисками в информационных технологиях, ответила, что Лаборатория Касперского, во-первых, хорошо знает российский рынок, а во-вторых, сама хорошо известна на этом рынке и, соответственно, поможет продвижению Ernst & Young в России.

Ну и наконец, возникает естественный вопрос, какое дело читателям «КТ» до союза двух компаний, решивших совместно штурмовать корпоративный рынок? Если подумать, эта новость не просто удовлетворяет природную любознательность и вызывает гордость за то, что российская земля снова рождает собственных невтонов, но и представляет практический интерес.

Во-первых, всякое продвижение российских компаний за рубежом помогает в модном нынче деле формирования положительного имиджа нашей страны. Помимо морального удовлетворения мы можем получить от него чисто материальную выгоду: начиная с кредитов и инвестиций и кончая упрощением формальностей при выдаче виз.

А во-вторых, сама по себе деятельность тандема на нашем рынке сулит множество новых рабочих мест. По словам Натальи Касперской, российские компании недооценивают угроз своей информационной безопасности. Ей вторит Мишель Мур: в России отсутствует управление рисками. Проведенное компанией Ernst & Young исследование показало, что большинство компаний не идет дальше антивирусных программ и межсетевых экранов (см. диаграмму).

В то же время, как было отмечено на пресс-конференции, опасности становятся все более серьезными. Если раньше речь шла в основном о халатности или хулиганстве, то сейчас все актуальнее становятся угрозы промышленного шпионажа и террористических атак. При этом ясно, что винтовки сами по себе никого не защищают - нужны часовые. То есть одними технологиями обойтись нельзя - необходима корпоративная политика безопасности. Партнеры видят свою совместную деятельность так: Ernst & Young с ее солидной репутацией консультанта объясняет потенциальным клиентам необходимость защиты и предлагает комплексное решение, а Лаборатория Касперского своими продуктами обеспечивает необходимую технологическую базу.

И все было бы хорошо, кабы не знаменитый российский принцип: пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Причем непонятно, что может стать таким отрезвляющим ударом грома. Как с удивлением отметил Стивен Мусбрюггер, управляющий партнер Ernst & Young, даже события 11 сентября не вызвали в России - в отличие от Запада - всплеска интереса к мерам защиты.

Вообще, на пресс-конференции создалось впечатление, что Ernst & Young недопонимает российской специфики. Это проявлялось в большом и малом. Начиная с уже упомянутого недоумения (как же так, весь мир после 11 сентября стал активно завинчивать гайки в области безопасности, в том числе информационной, а российские бизнесмены сохраняют полнейшую невозмутимость) и кончая недооценкой языкового барьера. В работе конференции участвовал синхронный переводчик, и всем желающим раздали наушники. Однако наушники не взяли не только большинство россиян, но и г-н Мусбрюггер, который - в отличие от г-жи Мур - русским практически не владеет.

Почему россияне гордо отказались от услуг переводчика - понятно: кому охота показывать, что он не понимает по-английски? Но г-н Мусбрюггер не побеспокоился о переводе, как мне кажется, по наивности: он, видимо не рассчитывал, что большая часть мероприятия пройдет на русском языке. В результате, когда кто-то решился задать ему вопрос (по-русски, естественно), случился небольшой конфуз.

Этот мелкий эпизод ярко демонстрирует ожидания западных партнеров: они полагают, что всё в России происходит в соответствии с общемировыми стандартами (в частности, английский является языком международного общения), и очень удивляются, когда оказывается, что дело обстоит несколько иначе. И это непонимание может сыграть весьма серьезную роль в работе над новым проектом. Ведь рынок систем информационной безопасности в России предстоит прежде всего сформировать, поэтому для успеха предприятия важно найти особый подход к беспечным российским бизнесменам.

Итак, паровоз летит вперед. Посмотрим, куда занесут его наши знаменитые дороги.