Стальные шторма грядущего

Станислав Лем неоднократно рассказывал читателям "КТ" о том, как он предугадал развитие Сети в главе "Трионы" коммунистической утопии "Магелланово облако". Любители американской фантастики могут сказать, что на десятилетие раньше романа Лема паутина в том виде, в каком она была лет пять назад, фигурировала в рассказе Мюррея Лейнстера "Логический компьютер Джо". Но это все science fiction.

Родился Эрнст Юнгер (Ernst Juenger) за пять лет до конца позапрошлого века в тихом университетском Гейдельберге. С первого курса ушел в Иностранный легион. В Первую мировую вернулся в кайзеровскую армию. Воевал на Западном фронте. Командир роты. Высший прусский орден Pour le Merite. В 1920-м в свет выходит его книга «In Stahlgewittern», «В стальном шторме». Записки командира штурмового отряда (окопного, а не нацистского !) быстро становятся мировым бестселером.

Уйдя из армии, Юнгер изучает зоологию, работает на морской станции в Неаполе. Не чуждается и политической жизни. Сложны и противоречивы его отношения с Гитлером. От дружбы в конце двадцатых до участия в заговоре фон Штауффенберга в 1944-м. В год начала Второй мировой цензура каким-то образом пропускает его «Auf den Marmorklippen» - антивоенную аллегорию «На мраморных утесах». А в 1949-м появляется «Heliopolis».

Мир этого философского романа сочетает высокие технологии и феодальные порядки. Почти так же, как было в современной автору Германии. Есть там и массовое фашистское движение, возглавляемое бюрократическим Центральным ведомством и демагогом Ландфогтом. Но в отличие от безысходных антиутопий Оруэла тоталитаризму с переменным успехом противостоит старая военная и церковная элита.

Одним из важнейших средств связи в мире Гелиополя является фонофор. Нечто вроде мобильного телефона с возможностями сетевого доступа и GPS. Но Юнгер писал прежде всего о социальных последствиях. Фонофор «стал идеальным средством планетной демократии, таким средством коммуникации, которое незримо связывало каждого с каждым. Присутствие на народных референдумах, участие в рыночных операциях расширилось до размеров всей планеты и даже вышло за ее пределы. …Волю, настроение больших масс можно было узнать, не откладывая дело в долгий ящик, и обсчитать, словно техника обладала силой ума. В Координатном ведомстве была установлена одна из машин, владеющих чудесами такого подсчета. «Да», «нет», «воздержался» целых легионов голосовавших суммировалось в ней в потоках электронов и мгновенно выдавалось на индикатор».

В мире Гелиополя много путешествуют, поэтому фонофор «сообщает в любое время суток местное и астрономическое время, долготу и широту, погоду на данный момент и прогноз на дальнейшее. Заменяет удостоверение личности, разные пропуска, часы, солнечные часы и компас, навигационные и метеорологические приборы».

Выполняя функции кредитной карточки, фонофор «удостоверяет лицевой счет владельца в энергионе и заменяет тем самым чековую книжку для любого банка».

Но это всего лишь техника. И у проницательного Юнгера, в отличие от авторов фантастических романов, изобретение сети с беспроводным доступом, надежной электронной подписью и глобальной системой позиционирования отнюдь не приносит всеобщего счастья. Возможность масс высказать свою волю на электронном референдуме не делает их лучше и добрее. Ими легко манипулируют, как манипулировал избирателями Веймарской республики Гитлер. «Старый обман избирательного права повторяется теперь с помощью вычислительной техники». Это написано в 1949 году.

Да, фонофор позволяет «заглянуть во все книги и рукописи». Но в то же время «наука бюрократизируется, принимает на себя функции высшей полицейской инстанции. Профессоров обучают прислуживать».

Эти полувековой давности строчки вспоминались мне, когда в ходе недавнего обсуждения проблемы лженауки на страницах «КТ» видные ученые не находили ничего лучшего, чем апеллировать к правоохранительным органам.

И с оболваниванием масс тоже все в порядке. «Тот, за кем сила, живет настоящим и формирует из него будущее и прошлое». И возможность заглянуть во все книги и рукописи этому ничуть не мешает.

Но Юнгер, не обожествляя hi-tech, и не демонизировал его. Да, местная тайная полиция следит с помощью фонофоров за их обладателями, использует результаты генноинженерных работ для внесудебных расправ. Но и погромщиков, преследующих беззащитных парсов, останавливают не их хорошее воспитание и не направленные к добру и миру речи проповедников, а огнеметные танки на воздушной подушке. (Не оттуда ли они перекочевали в «Хищные вещи века» братьев Стругацких?)

Юнгер угадал даже мелочи - универсальный фонофор у него знак статуса, каким была «мобила» в эпоху малиновых пиджаков. Но, самое главное, он сказал о том, что прогресс, не порождая утопического счастья для всех, дает все новые и новые возможности тем, кто способен ими распорядиться. Прожив сто три года, Юнгер сам мог убедиться в правоте своих слов.