Как под эгидой государства выбивать деньги

«Орган … должен иметь»

Увы, ситуация, изложенная в заметке Алены Мекешкиной-Абдуллиной, не уникальна. Тяжким грузом оседают в редакции свидетельства о реализации подобных схем должностными лицами самых разных государственных органов и лишь немногие из них попадают на наши страницы (в основном это касается случаев, когда должностные лица действуют с особой наглостью и когда затрагиваются общественные - в широком смысле - интересы, как это было, например, с поставкой софта в сельские школы).

Сама схема проста и заслуживает того, чтобы войти в учебные пособия: в общем случае, полномочный орган издает в той или иной форме предписание, принуждающее лиц или организации, чья деятельность от зависит от этого органа, заключить сделку со сторонней коммерческой компанией (или компаниями) в обход процедуры открытого конкурса (тендера). Где-то «за кулисами» создающийся таким образом финансовый поток, очевидно, замыкается, хотя продемонстрировать это (и тем более доказать) в большинстве случаев крайне трудно.

У схемы есть две модификации: перекачка в карман поставщика ПО бюджетных средств и «сбор оброка» с частных организаций, коим «посчастливилось» подпасть под регулирование. Поскольку центры сертификации медицинской продукции формально независимы от комитета организации и сами зарабатывают себе на жизнь, речь в данном случае идет о второй модификации.

Программное обеспечение той или иной предметной деятельности, вероятно, является идеальным полем для реализации таких схем, прежде всего, в силу распространенной правовой безграмотности в этом вопросе. Рассматриваемый случай - прекрасная тому иллюстрация и прекрасный повод разобрать реализацию схемы «по косточкам». Итак, что, собственно, письмо зампреда Госстандарта (приведено во врезке) предписывает организациям, оказавшимся под регулированием этого органа?

Во-первых, «иметь» персональный компьютер, причем не какой-нибудь, а на основе Pentium. Чем Госстандарту не угодили, например, AMD и зачем организации, компьютеризирующейся на основе других архитектур, ставить себе еще и Pentium-ПК, остается загадкой. Ну и ладно, в конце концов, ПК продаются на вполне конкурентном рынке, это же относится и к услугам доступа в Internet (во-вторых) и к факс-модемам (это в-третьих).

Однако в том же пункте письма организациям предписывается иметь на компьютере ОС [Microsoft] Windows. Это уже интереснее, так как, в отличие от перечисленного оборудования, ОС не продается, а лицензируется, и рынок (легальных) поставок Microsoft Windows, как и всякого проприетарного ПО, отнюдь не является конкурентным, а цена лицензирования, соответственно, не является рыночной.

В Госстандарте у меня нет хороших знакомых, и проще всего мне показалось попросить прокомментировать такую жаркую любовь со стороны комитета к Microsoft самих майкрософтовцев; комментарий был обещан (сначала Марией Пичахчи, отвечающей в московском представительстве за связи с общественностью, а затем главою представительства Ольгой Дергуновой), но за два месяца я его так и не дождался. Предположения у меня есть, но оставлю их при себе.

В-четвертых и в-пятых, предписывается «иметь» ПО Lotus Notes определенных версий и «ПО базы данных „Сертификаты“», причем далее описано, как его «приобрести» (то есть кому отдать деньги). Обтекаемое слово «приобрести», в обычной речи являющееся синонимом «купить» (и на это, извините за каламбур, «купилась» наша автор), раскрывается в типовом договоре как «предоставление» программного обеспечения (с практикующимися в сфере проприетарного ПО ограничениями), и указана сумма, которую органам сертификации следует уплатить за лицензию на Lotus Notes, разумеется (как и в случае с «имением» MS Windows), на пару порядков превышающую стоимость реально предоставляемых услуг. Что касается цены лицензирования ПО БД «Сертификаты», то сумма 1173 руб. 80 коп. взята из «протокола согласования», приложенного к типовому договору «Интерстандарта», но предпоследний абзац письма зампреда Госстандарта достаточно ясно говорит о том, что ждет желающих поторговаться.

Совершенно фантастическая деталь - то, какой орган оказался оператором этой «схемы продаж». Экономический смысл государственной стандартизации заключается именно в том, чтобы повышать конкурентность соответствующих рынков: например, чтобы заказчик мог выбрать любой завод, поставляющий гайки М6, и быть уверен, что они без скрипа навернутся на болты М6, даже приобретенные у другого поставщика. Поскольку государство - крупнейший консолидированный покупатель и заказчик на многих рынках, потенциально оно выигрывает от стандартизации больше всех (разумеется, отнюдь не всегда экономические интересы государства совпадают с интересами того или иного чиновника, поэтому стандарты и имеют статус закона), однако является не единственным получателем выгод.

Если антистандартизацию - унификацию на основе массовых закупок товаров или услуг (или лицензирования неосязаемых сущностей, как, например, ПО) у одного поставщика по произвольной цене - практикует Главный Российский Стандартизатор, чего ожидать от других министерств и ведомств?

Максим Отставнов
 [maksim@otstavnov.com]