Истины в уставах

Принято считать, что любая новая парадигма проходит в своем становлении три фазы. Первая: "Какая чушь!" Вторая: "В этом что-то есть". Третья: "Это же общеизвестно…" Я рискну добавить к этим трем фазу четвертую.

Разговоры о нейролингвистическом программировании перекочевали со страниц компьютерных журналов в злободневную компьютерную анимацию. Политтехнологи самого низкого пошиба, охмуряя жирненького клиента, директора Вонючкинского маслокомбината, желающего стать гласным Задупьенской уездной думы, обязательно употребят этот модный термин. Пусть их… Но вот в дискуссиях вокруг нейролингвистического программирования, равно как и в обсуждении иных способов форсированного воздействия на человеческое сознание и подсознание, есть одна очень интересная и даже относящаяся к разряду «вечных» тема: правомерность аналогии между человеческим разумом и функционированием компьютерной программы. Занятно, но мало кем замечено, что года два с половиной назад правомерность этой аналогии получила очень серьезное подтверждение.

Уставы - любопытный вид литературы. «Служи по уставу, завоюешь честь и славу» - изрекали старшины. Изрекали, понимая, что их пожелания столь же абстрактны и столь же малореалистичны, как, скажем, призывы моих коллег жить строго по Десяти заповедям. Читая «О военном деле десять книг» Флавия Вегеция, испытываешь странное ощущение, что то, что он начертал, желая систематизировать римские военные руководства, относится к некоей идеализированной армии, место которой скорее на страницах сочинений Тита Ливия, нежели на ратных полях Канн и Филипп.

Но в то же время в его строчках есть нечто такое, что применимо ко всем армиям и ко всем солдатам всех времен и народов. Некий поражающий глубиной познания человека универсализм. Понимание неизбежности кажущейся бессмысленной муштры. Необходимость воспринимающихся абсурдными различий между дупликарием и бенефициарием или же между ефрейтором и мелким сержантом. Советы по обустройству лагерно-походной жизни, приемлемые к употреблению хоть туристами, подобно тому, как пользуют они армейские котелки и плащ-палатки.

В чем же причина такой универсальности уставов?

Мне представляется, что она в их тривиальности. Уставы пишутся только о том, что давно стало общеизвестным. Только - о парадигмах третьей фазы.

Но есть и различия. Важные, между прочим, различия.

Вегеций и сегодня воспринимается как истинный. А вот с его старшим современником Птолемеем дела обстоят чуть хуже. Птолемей выглядит человеком умным, однако в силу каких-то причин, несущим хоть и сложно организованную, да к тому же и логически связанную, но полную чушь!

А ведь он тоже излагал общепринятые в то время истины. Ну кто мог сомневаться, что Солнце вращается вокруг Земли? Разве что носители более распространенной в малообразованных массах точки зрения, что Земля плоская и стоит на трех китах.

И искать различия между актуальностью Вегеция (его перевод в историческом журнале был в библиотеке Сталина во время последней мировой войны) и абсурдностью Птолемея стоит не в индивидуальных особенностях интеллекта двух авторов (вряд ли Птолемей был глупее), а в специфике литературы, называемой «Устав».

Это книги, которые пишутся не чернилами, а кровью.

Это книги, которые пишутся не на папирусе или бумаге, а на обломках рухнувших империй и пропахших порохом истрепанных штандартах победоносных полков.

Это книги, каждое положение которых проходит постоянную проверку практикой. Серьезную проверку, самую серьезную, в ходе которой сторонник ошибочной доктрины если и получает возможность писать свои мысли, то лишь на стенках сортира в лагере военнопленных. Обратят ли его при этом в раба, заморят тропической лихорадкой при строительстве моста через реку Квай или переработают на мыло, значения не имеет.

А проверка действительно постоянная. Войны сопровождают всю человеческую историю. И, похоже, будут сопровождать и впредь. Так что к тому, что пишется в уставах, стоит отнестись со вниманием.

А в октябре 1998 года Министерство обороны США в своем DoD Joint Publication 3-13 определило требования к ведению информационной войны. В этом документе даются требования как по выводу из строя компьютерных сетей и физическому разрушению информационных систем, не говоря уже о традиционной радиоэлектронной борьбе, так и требования, предъявляемые к психологическим операциям.

То есть на уровне устава последняя сверхдержава признала глубочайшую аналогию между компьютером и человеческим мозгом. То и другое теперь - мишень спецназовцев. Так что истина о тождестве сознания и программы стала не просто тривиальной. Она прошла проверку боем.

Каким? Невидимым, но эффективным. Информационным. Свидетельством чему - руины советской империи.

Она рухнула под грузом экономических проблем? Чушь! История Византии показывает, что агония экономических трупов тоталитарных режимов длится века. СССР погиб в результате психологических операций, эффективность которых заставляет внимательно отнестись к истинам уставов.

[i41936]