Желтые очки

Волшебник Изумрудного города повелел своим подданным носить зеленые очки - в них стекло видится драгоценным камнем. Отечественным жителям предлагают очки желтые. Один мой знакомый работал в газете, специализирующейся на паранормальных явлениях. Пришельцы, зомби всякие, телепатия, ясновидение, загадки фараонов и тому подобное.

Волшебник Изумрудного города повелел своим подданным носить зеленые очки - в них стекло видится драгоценным камнем. Отечественным жителям предлагают очки желтые.
Один мой знакомый работал в газете, специализирующейся на паранормальных явлениях. Пришельцы, зомби всякие, телепатия, ясновидение, загадки фараонов и тому подобное.

Удивляли его две вещи: в самые тяжелые времена, когда финансовые и прочие бури угрожали изданиям-линкорам, газета (назову ее «Нострадамус» хотя бы потому, что называется она иначе) бойко плыла, даже не огибая рифы, а над ними, аки пушинка. Замечательные кредиты, дешевая бумага, налоговые послабления. Это удивление приятное, всем бы и побольше.

Неприятно же удивляло качество текстов. Требовались небылицы, и небылицы глупые. Поп Гапон после кровавого воскресенья бежал в Америку и стал гангстером Аль-Капоне, Воронеж осаждают полчища инопланетян, слетающихся на тарелках со всех уголков галактики поболеть за футбольный клуб «Факел», а в Замке принцессы Ольденбургской завелся призрак, требующий у неосторожно заночевавших путников юбилейные олимпийский рубли в качестве платы за жизнь.

- Оно, конечно, «пипл хавает», да ведь и у самых простодушных рано или поздно желудок откажется переваривать подобное. Тщательнее надо, - убеждал главного редактора знакомый.

Оказалось, что тщательнее не надо. Отнюдь. Знакомый мой, чувствуя, что обрастает шерстью, нашел-таки силы поменять работу. Теперь плавает на глубине.

- Я думаю, - делился он позже, - смысл существования «Нострадамуса» - дискредитация самого понятия «паранормальные явления». Чтобы обычный человек, услышав о пришельцах или оживших мертвецах, только лениво отмахнулся: «Бря-я-яхня!». Помнишь сказочку о пастушке, который кричал «волки, волки!»? Люди прибегали, а волков-то и нет.

- Помню. Когда волки, наконец, пришли, никто и не поверил.

- Именно. Тебе не приходило в голову, что пастушок кричал потому, что был волками куплен? А теперь волки подкупают газеты.

- Зачем?

- Чтобы прийти и съесть стадо.

Действительно, в одной газете прочтешь о музыкальных тараканах («в ясную погоду распевают Моцарта, в пасмурную Баха, а в грозу Бетховена»), в другой - о спиртовых озерах в толще антарктического льда («миллиарды кубометров чистейшего этанола!») и материал в третьей о бедах в Приморье воспринимаешь скептически. Были ли там морозы? Может, и Приморья-то никакого нет, одни выдумки журналистские. Хочется плюнуть на все и решать сканворды, если уж сложилась привычка шуршать чем-нибудь бумажным.

Стоило мне давеча («Поиски сверчка», #394) написать нечто, не укладывающееся в привычный ряд представлений («Лошади едят овес и сено»), как посыпались письма с упреками, мол, что-то, Василий, вас на жареное потянуло, нехорошо. Даже из того самого Института переливания крови написали.

Факты, они и есть факты. Они не могут быть ни сырыми, ни жареными, ни вареными. Любая же трактовка фактов, если она непротиворечива, имеет право на существование.

Можно морщиться при словосочетании «тайны Истории», но в действительности тайн в нашей Истории изрядно. И они порой таковы, что легче думать, будто их никогда не было. Спокойнее пребывать в уверенности, что высокая духовность, от природы присущая нашему доброму народу, есть гарантия не только светлого будущего, но и светлого прошлого. Потому все сомнительные места желательно просто не видеть в упор - как не видим мы слепого пятна, имеющегося в каждом глазу. А если где и есть некая неприглядность, то, по примеру гоголевского городничего, следует рядом с ней поставить квартального Пуговицына - для благоустройства.

Архивы, обещавшие в начале девяностых годов открыться настежь, пожалели об обещаниях. Да и не все есть в архивах - иное вычистили, иное и не попадало. А все же…

Нептун был обнаружен благодаря возмущениям, производимым им на другие планеты.

Сверчок тоже повлиял на судьбы людей. И как повлиял!

«Дело врачей» до сих пор выглядит совершенно бессмысленным актом безумных параноиков. В чем причина массовых репрессий медицинских работников самой высокой квалификации? Никакой оппозиции режиму они, в отличие, например, от командного состава армии, не могли составить даже теоретически. По-моему, смысл именно в массовости. Если уничтожить десяток-другой специалистов, начнутся рассуждения: почему именно их? чем они занимались? как дошли до смерти такой?

Но в сотне репрессированных, а лучше в тысяче, десяток совершенно невидим. Всем слонов раздавали, вот и эти получили. Изымались тонны медицинской документации, опечатывались лаборатории - и все массово, потоком. Поток этот должен был смыть все следы.

И смыл.

Но долголетие столь заманчиво, что поиски его непременно должны были продолжиться. Нет такой жертвы, которую нельзя было бы возложить на алтарь бессмертия…

[i39655]