Паршивая муза

Есть особого рода несправедливость. Несправедливость к женщинам, которых поэты считают своими музами.

Есть особого рода несправедливость. Несправедливость к женщинам, которых поэты считают своими музами.

Современники и мемуаристы порой наслаждаются, унижая Наталию Пушкину, второе столетие подглядывая в замочную скважину. Пушкин перед смертью, чуя, что предстоит вынести его жене, твердил о ее невиновности - а мы этому не желаем верить. Насколько слаще отыскать еще одну подметную записочку - изменяла, прелюбодействовала!

Я бы не стал тратить вашего времени на эту, как кажется, мелкую проблему, если бы именно в ней не находила своего выражения зависть ничтожества, которое не смеет нагадить великому поэту или мыслителю и отыскивает для нападения существо, неспособное себя защитить.

К числу самых ненавистных фигур такого рода относится Лиля Брик. То ее разоблачают поклонники Маяковского, то его враги. Если вам приходилось читать о последних месяцах жизни поэта, вы обязательно столкнетесь с проблемой: «В конце концов Маяковский осознал всю преступность любви к Лиле Брик - развратнице, агентше ГПУ, наймитке сионистов (выбирайте по вкусу), и нашел истинную любовь в актрисе А или Я». Я помню, как лет двадцать назад в «Огоньке» печаталась серия статей, доказывающая, что Маяковский никогда не любил Брик, которая его околдовала и не выпускала из когтей.

Еще хуже пришлось Ивинской - музе Пастернака. Дважды она была арестована, потому что власть знала, как больнее всего ударить по поэту, прошла лагеря. Ей посвящен «Доктор Живаго». И уже много лет, как и литературоведы и родственники поэта не жалеют времени и труда, чтобы ее разоблачить. Когда читаешь уничтожительные опусы, начинаешь думать, что даже в лагерь Ивинская пролезла хитростью, чтобы мы ее пожалели.

В литературе, в поэзии остается труд поэта. Строки Маяковского, Пастернака или Пушкина, которым мы поклоняемся, не родились бы, не будь на свете, рядом с поэтами, этих женщин. И критики, рабы зависти, не хотят замечать, что, убивая память о музе поэта, они убивают и саму поэзию.

Не так давно в «Вечерней Москве» целая полоса была уделена опусу отставного полковника КГБ, из тех бывших разведчиков, кто сегодня недурно зарабатывает на воспоминаниях. В нем полковник рассуждал об удивительной женщине, еще недавно у нас неизвестной, но прославленной в книге Нины Берберовой «Железная женщина». Это Мария Будберг. Ее роман с английским разведчиком Локкартом по время гражданской войны чуть не кончился трагически, но в конце концов она не только осталась жива, но в нее влюбился Горький. В течение нескольких лет она была его гражданской женой, вела все его дела, пока он жил в Италии, была его верным критиком и редактором. На вилле в Капри и других зарубежных приютах Горького при нем проживало немало «друзей дома», которые годами существовали в доме, столовались, одевались, развлекались, давали советы и чаще всего негодовали, зачем Горькому такая сомнительная муза? Нина Берберова, сама талантливая писательница и жена поэта Ходасевича, пробыла в приживалках несколько лет, и ее книга о Марии Будберг, с одной стороны, отдает должное уму и хватке героини, с другой - разоблачает ее и доказывает читателю, как слаб и доверчив был советский классик. За Горьким в Россию «железная женщина» не поехала, а вскоре стала женой Уэллса - музой крупнейшего писателя другой страны, и прожила с ним много лет.

Это как бы исторические факты. Естественно, что такая муза мало кому понравится, тем более если она по первому мужу баронесса. Следовательно, наш полковник, не нарушая вроде бы исторической правды, уходит затем в мир домыслов, непрестанно намекая, что Мария была не только агентом КГБ (а может, и еще чьим-то), но и передала чекистам архив Горького, а потом приехала в Москву к больному Горькому и по заданию Ягоды отравила вождя пролетарской литературы. Не больше и не меньше.

Я рассказываю об этом еще и потому, что женщины, судьба которых укладывалась в рамки понятия «он избрал меня и нет в том моей вины», совершенно беззащитны перед будущим, особенно если и сами уже погибли. Но до чего легко их разоблачать, тем более что мы, наследники и потомки, с наслаждением ловим слухи об их низком идейном и политическом уровне.

Я не догадался бы написать этих заметок, если бы не Левий (Матфей), который четко сформулировал все, о чем я хотел сказать.

Есть такое понятие - Апокрифические евангелия.

Ведь отбор нужных, проверенных и истинных Евангелий произошел далеко не сразу. Вначале биографий Иисуca Христа было множество, и нелегко было разобраться, какие из них считать первоисточниками. Среди них есть совсем удивительное «женское» Евангелие. То есть Евангелие от Марии. В сохранившихся отрывках этого Евангелия Мария Магдалина рассказывает о своих видениях и их смысле, о том, что сказал ей Спаситель наедине.

Слушая Марию, апостол Петр возмутился: «Разве говорил он с женщиной втайне от нас, неоткрыто? Должны бы обратиться и все слушать ее? Предпочел он ее более нас?»

Мария расплакалась. Она ведь была беззащитной женщиной.

- Неужели ты думаешь, что я сама это все выдумала?

И тогда Левий заметил Петру:

- Если Спаситель счел ее достойной, кто же ты, чтобы отвергнуть ее? Разумеется, Спаситель знал ее очень хорошо. Вот почему он любил ее больше нас…

Так будем снисходительны к музам.

[i39248]