Мифологическое мышление в эпоху информационных технологий

Культурная судьба и смысловые ореолы информационных технологий сейчас едва ли не целиком определяются тем, что они пока остаются в статусе культурного шока. Они еще недоадаптированы культурой, не стали «естеством» в смысле незамечаемости, они воспринимаются как чужеродное тело. Сейчас, в период интенсивного, неровного и нервного их освоения, они занимают неустойчивое положение между Хаосом и Космосом: оказываются то в одной, то в другой из этих категорий. В целом они помещаются в нишу «чужого», с самыми разными возможными смысловыми импликациями. «Чужое» ведь может быть и «злым», и «добрым». (Вот чего точно не получается, так это ценностной нейтральности: мифологическому сознанию она, как известно, вообще не свойственна, - для него любой фрагмент мира ценностно и эмоционально «заряжен».)

Первое, почетное место среди примеров «хаотизации» информационных технологий - оттеснения их в область Хаоса и Зла, принадлежит апокалиптическим страхам перед тем, что некие силы, кем бы они ни были, с их помощью подчинят себе человечество, будут «зомбировать» людей, изменять их ценностную и психологическую - а может быть, даже и физическую - структуру, и вообще манипулировать ими в своих целях. Ступенькой ниже располагается широкий спектр страхов перед тем, что компьютеры вредны для здоровья - например, своим вредным излучением, что они отучают людей читать, думать, критически относиться к полученной информации и даже своевременно, активно реагировать на раздражители; ослабляют память, заставляют сидящее перед компьютером тело атрофироваться, уводят от живой реальности в мир иллюзий (обильнейшее количество текстов этого рода автор собственными глазами читал в Сети). Словом, человек разрушается (эволюционируя в сторону «постчеловека», который, того и гляди, срастется с компьютерами в некое невообразимое целое, образовав новое, постбиологическое и посттехнологическое единство), - а ценностные иерархии культуры нивелируются. Недавно вот ждали, что из-за наступления 2000 года все компьютеры станут работать неправильно и наступит конец света. И это тоже в порядке вещей: всякому мифологическому сознанию необходимы эсхатологические сюжеты.

Есть в нем и - не менее необходимые - сюжеты о сотворении мира: тоже с помощью компьютеров. Один из сетевых авторов, С. Апин, повествует о том, что современный человек был создан взбунтовавшимся бортовым компьютером инопланетного корабля, который потерпел крушение на Земле в доисторические времена: решив «подчинить себе все человечество», этот представитель Хаоса создал «голографических кукол, которых внедрил в каждого человека» - первым из подвергшихся такой операции и оказался библейский Адам, поэтому именно с него «пошло исчисление Библейского начала времен», «хотя и до Адама жили люди и были города». Через «голографических кукол» Компьютер людьми и манипулирует. Он - более известный под именем Сатаны - «сократил срок жизни человека в двадцать раз, заставив его тело работать на износ, постоянно откачивая из него энергию. Он заставил человека быть злым, алчным, коварным и т. д. Он заставил человека убивать…» А вот и эсхатология: «Все эти проделки Компьютера нужны ему не ради забавы, а для того, чтобы увеличить свою мощность и повысить плотность голографического вещества, из которого состоят особые «штыри», погружаемые в недра планеты. И вот, когда эти «штыри» достигнут центра Земли, по ним потечет ток всего свободного электричества планеты, и тогда в этом центре произойдет разряд такой мощности, что наша планета разлетится на мелкие кусочки и превратится в пояс астероидов». Меньше всего автору этих строк хочется хихикать над такими представлениями. Согласитесь, что во всяком безумии есть своя система и что всякий бред строится по законам «поэтики» своего времени и на характерном его культурном материале. Это - тем более классический пример, что он попался почти случайно.

Другой полюс отношения к информационным технологиям - это размещение их в области Космоса, Света, Добра. Компьютеры расширяют творческие возможности человека и самую его - ну как же без этого - сущность, уничтожают границы. Они - воплощение свободы и равенства. Они позволяют упорядочить громадный Хаос культурной информации, ориентироваться в ней, сохранять из нее все, что нужно, на жестком диске своей машины, а что не нужно - стирать одним мановением кнопки «Delete» и тем самым освобождаться. А вот более изящный случай распределения компьютерного мира между Хаосом и Космосом: Компьютер - это Космос, а вирусы в нем - посланники Хаоса. И те и другие - своего рода живые существа - антропоморфные, конечно (без антропоморфизации мифологическое мышление не было бы самим собой). Есть немало примеров тому, как пользователи разговаривают со своими компьютерами, называют их именами, чувствуют в них наличие некоей разумной, хотя и не всегда понятной воли - чуть ли не самосознания, что находит отражение и на уровне оборотов обыденной речи (компьютер-де «не хочет» читать текст). А в одном из обитающих в Сети текстов автор с изумлением вычитал, будто в некоем фильме «светящийся вирус сам просит создателя убить его, не в силах уже вынести свою зловредность» (А. Чернов). Что ж - это вписывается в образ.

Авторы другого сетевого текста пишут о трогающих души образах мужественных «киберпанков», воюющих на новом электронном «фронтире» со всесильными электронными корпорациями, - которые «успешно эксплуатируются массовой культурой и уже успели лечь в основу нескольких голливудских блокбастеров» (Е. Дьякова, А. Трахтенберг). Вот и еще один стержневой мифологический сюжет: борьба Добра и Зла - сил, в конечном счете, космических (собственно, это и есть другие имена Хаоса и Космоса). Для мифологического сознания на их исходном, вечном конфликте держится мир: он до тех пор только и держится, пока длится их борьба. Она поддерживает мироздание и стимулирует, направляет все процессы в нем.

Очень важный сюжет проживания мира информационных технологий как Космоса - то, что от них ждут преображения человека, - именно коренного и сущностного. Так, в Интернете, с его «вечным» хранением информации, видят не что иное, как аналог Вечности - уж не ее ли самое??. - и бессмертия души, - а в его информационной, «виртуальной» природе - чуть ли не аналог трансценденции, - избавленной, правда, от связанных с нею специфических напряжений. Интернет сравнивают аж с Градом Небесным - который, в противоположность Эдему с его райским неведением, воплощает мудрость (…уж не Божественное ли всезнание?..), в компьютерных технологиях видят обещание «преодоления природы и материи» и выхода в чисто-де духовные измерения.

Кто-то, помнится, человеку такое уже обещал - и это было христианство. Да, в отношении к информационным технологиям, как это ни странно, очень узнаются христианские архетипы. Они ведь тоже пласт общекультурного сознания, - по безусловности своего присутствия и действия в нем приближающийся к мифологическому (хотя автор этих строк хотел бы сразу обозначить, что его коробят своей некорректностью - по меньшей мере - словосочетания типа «христианская мифология»).

Стоит, кстати, обратить внимание на то, что сегодняшнее отношение к информационным технологиям - частный случай и развитие более старого стереотипа отношения к технике. Этот стереотип - достаточно позднего происхождения, - не мифологического, а уже собственно культурного. Но к жизни его вызвали, разумеется, механизмы мифологического порядка. Он наслоился на мифологические базовые матрицы как свою основу и, конечно, унаследовал их основные черты.

Техника, тем более динамично развивающаяся, - особый вид чужого, доставшийся на долю европейцев нового и новейшего времени. Она - явно не природное, но, с другой стороны, и не совсем человеческое, - хотя к человеческому имеет отношение как его продукт. Она - чужое, «выброшенное» человеком вовне, такое чужое, которое он сам изготовил и сам же себе противопоставил. Техника, а особенно благодаря нарастающему динамизму ее развития в новое и новейшее европейское время, - особого рода травма для новоевропейского сознания: страхи перед ней неотделимы от фрустраций, вызванных неисполнившимися надеждами. Утопические и дистопические мотивы, связанные с ней, составляют устойчивый комплекс со своими традициями возникновения и проживания. Повседневная жизнь европейцев - не хуже, чем в наше время - информацией, - была некогда травмирована техникой, и память об этой травме осталась в структуре новоевропейских культурных движений. Теперь эта память проецируется на информационные технологии.

Как не узнать в ожиданиях и страхах, которые связывает с ними массовое сознание, то, что оно уже переживало века полтора назад. Да еще как интенсивно переживало - только забыло. Массовое сознание вообще не только очень памятливо, но и чрезвычайно забывчиво. Поэтому и переживает каждый раз одно и то же - снова и снова. (Мифологическая цикличность!..)

Нечто похожее европейцы уже испытали в середине XIX века, когда был изобретен электрический, «проволочный» телеграф. От него ждали необыкновенных социальных и ценностных сдвигов. С одной стороны, боялись, что могущественные корпорации с его помощью теперь полностью подчинят себе прессу и, соответственно, массовое сознание, которым и будут манипулировать. С другой - предполагалось, что он, связав разных людей и разные пространства, поможет установить самую справедливую, прямую демократию - а с нею, разумеется, и благоденствие. И нельзя в конечном счете исключать, что в результате всего этого изменится и самая сущность человека… То есть тут мы опять выходим на содержание «христианского» (условно говоря) пласта культурного сознания - с его ожиданиями спасения и преображения. И обнаруживаем, что ожидания этого рода с поразительным постоянством воспроизводятся именно в связи с техникой. Это не может быть случайным.

У того, как работает в культуре «христианский» пласт смыслов, и у стереотипа (если даже не архетипа) техники - есть, как ни удивительно, явно общие черты. Конечно, по масштабу и мощи эти два смысловых пласта не сопоставимы. Но они похожи в том, что стереотип техники тоже имел относительно позднее историческое происхождение, тоже наслоился на более архаичный, изначальный мифологический «субстрат» в качестве своей основы и принял некоторые конфигурации, которые были заданы этой основой, ее особенностями. Безусловность его действия, - а тем более в таких формах, которые собственно христианских содержаний лишены, - «автоматическое» воспроизводство его «схем» в качестве характерных ответов на типовые «вызовы» со стороны среды - как раз и наводят на мысль о том, что соответствующий тип смыслового реагирования стал уже в культуре «архетипичным».

[i38623]