Стандарты и поклонники

Аристотель не различал искусство и технику; то, что в нашем понимании есть совершенно разные области человеческой деятельности, античной мыслью квалифицировалось как tecnh - единая область, направленная не на познание, а на созидание. «Искусство ведь не относится к тому, что существует или возникает с необходимостью, ни к тому, что существует или возникает естественно, ибо это имеет начало в себе самом». Умница Аристотель! В этом определении заложены все последующие интерпретации искусства как конструирования мира заново - все эти абстракционизмы, кубизмы, постимпрессионизмы и прочие «Черные квадраты».

Но мы сейчас не об этом, нам интереснее рассмотреть вторую часть того, что имелось в виду под «техне», - собственно технику. Или, другими словами, создание искусственной среды, если под этим понимать вообще все вещи, которые создал человек для своего употребления, - от палицы и колеса до автомобиля и мониторов.

В этом благородном изобретательском деле есть один интересный нюанс - в нем принципиально не существует общих законов. То есть таких, как, скажем закон тяготения. Когда мы узнаем что-то новое о мире, конструируем новые теории (то есть имеем дело, по Аристотелю, с подлинным знанием), мы вынуждены считаться с законами, которые (как нам кажется, по крайней мере) объективно существуют. Поскольку «техне» имеет дело с миром, берущим начало не в Творце, а всего лишь в данном конкретном создателе данной конкретной вещи, то и объективных законов тут быть не может - каждый изобретатель устанавливает их сам для себя. Логично? Да, и настолько же спорно.

Потому что некие общие законы, несомненно, существуют. Некоторые из них существуют объективно, так как их корни лежат в подсознательном человека, в законах восприятия и психологии. За примерами далеко ходить не надо: золотое сечение, одинаково понимаемые правила композиции. Другие просто обусловлены физическими особенностями строения человеческого тела, и в этом смысле тоже являются объективными. Например, в одной из публикаций на сайте «Компьютерры» автор так издевался над тенденцией миниатюризации компьютеров: «Фирма Toshiba заявила о выпуске новой модели ноутбука, размеры которого не превышают размеров однокопеечной монеты». Юмор тут состоит понятно в чем: никому не придет в голову создавать инструмент, которым нельзя пользоваться, инструмент должен соответствовать размерам рук и остроте человеческого зрения.

Это все естественно, скажете вы, понятно и подразумевается априори. Так о чем же речь? Эти законы заложены в самой цели процесса создания технических новшеств, которую можно сформулировать так: «чтобы люди этим пользовались». Но тогда возникает интересный вопрос: а если все же существуют такие законы, их, наверно, надо изучать? То есть для того, чтобы придумывать полезные вещи, этому надо долго и целенаправленно учиться, овладевать не только физикой, математикой или схемотехникой - а именно искусством изобретательства. Разве нет?

Нечто подобное в пятидесятых-шестидесятых пропагандировал создатель ТРИЗ (теории изобретательства) Генрих Саулович Альтшуллер, известный также, как писатель-фантаст под псевдонимом С. Альтов. Он сформулировал ряд положений, которые, по его идее, должны были формализовать процесс создания изобретений, поставить их на поток - достаточно только сформулировать задачу, а далее двигаться по известным этапам, и все будет сделано. Предварительно, конечно, неплохо изучить и предметную область и вообще «обогатить свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество». Тогда все пойдет быстрее и проще, но, по мысли Альтшуллера, не это главное. Важнее - методика, формализация мысли, стандартизация подхода. И, что самое интересное, абсолютно никакого, как мы бы сейчас сказали, «экономического эффекта» все это не дало. Парадокс? А так логично все складывалось…

Нету никакой «теории изобретательства»! Ни один из известных гениев в этой области ничего такого не изучал и ничему такому не следовал. (Морзе, к примеру, был вообще не «технарь», а художник.) И из истории мы узнаем, что истинно новые изобретения возникали совсем не тогда, когда вопрос уже сформулирован. Все неудачи с ТРИЗ именно этим и обусловлены - она принимается за дело, когда почти все сделано. Ибо решить грамотно поставленную задачу - вещь вполне тривиальная, для этого не надо быть гением, надо просто найти хорошего специалиста. Тут уместно провести аналогию с вопросом: создает ли компьютер новую информацию? Ведь в некотором смысле действия по алгоритму не есть создание новой информации, решение, скажем, квадратного уравнения уже заложено в нем самом. Вот написать уравнение - это творческий акт, который только и создает нечто именно новое, ранее не существовавшее, только это и есть «техне» в аристотелевом смысле. И который не может быть формализован никак.

Изобретательство - это создание потребностей, а не их удовлетворение. «Хочу летать» это не потребность, это мечта. Но никому до Райтов и в голову не приходило поставить вопрос так: «хочу летать на аппарате, который удерживается в воздухе той же самой силой, что удерживает и листок бумаги. Листок бумаги, который падает не так быстро, как камень». Вот это формулировка!

Это - создание потребности летать, а не атавистические сны о полетах. Главное здесь именно в том, чтобы удивиться, чтобы обнаружить в окружающем то, что еще никогда не использовалось, - и придумать, как это можно использовать. Почему это не может быть формализовано? А просто потому, что мы об этом априори ничего не знаем. Структурировать, создать иерархию действий или понятий можно только относительно того, о чем что-то известно. Какое место в физике XIX века занимали представления квантовой механики? Правильно, никакого, - потому что ее еще не было. Так и неизобретенного еще тоже нет, и мы не можем создать теорию, согласно которой оно будет возникать. Компьютеры на столах у каждого никто не предсказал - даже фантасты. Почему? Да потому что этого не существовало даже в мечтах - не было такой потребности. А попробуйте сформулировать задачу в рамках ТРИЗ относительно того, чего никому даже и не надо. Гордон Мур, по собственному признанию, уже в середине семидесятых спросил своего сотрудника, пришедшего к нему с идеей ПК:

- А кому это может понадобиться?

- Домохозяйкам, хранить кулинарные рецепты… - ответствовал несчастный инженер.

- Вон!..

Но остается открытым вопрос о том, надо ли все же изучать законы если не самого творчества, то того, что теперь называется «эргономикой», - того, как должны в принципе функционировать вещи, предназначенные для использования человеком. Разумеется, да! И вот тут все обстоит очень печально. Потому что очень много изобретений, к сожалению, обрели окончательный вид и некие стандарты абсолютно без учета того обстоятельства, что ими будут пользоваться люди. Не будем о компьютерах - ответьте себе на вопрос: когда вы что-то включаете, вы должны нажимать ли отпускать? Не правда ли, включая, естественнее нажимать? А выключая, естественнее отпускать? Причем включая, естественно нажимать вверх, а выключая - вниз? А в жизни всегда так? Или есть еще такое «правило»: когда вы с неким устройством ничего не делаете, не правда ли, агрегат должен иметь механизм, который предохраняет его от совершения общественно вредных действий, если вы вдруг по какой-то причине оставили управление? Не правда ли, что он должен функционировать, пока вы им управляете, и правильно переставать это делать, когда вы управление оставили? А теперь задумайтесь над устройством автомобиля и попробуйте хоть ретроспективно задаться вопросом: можно ли было сконструировать такой автомобиль, который соответствует этим требованиям? Лично мне ясно: при конструировании авто исходили из того, как удобнее технике, а не людям. Так проще, дешевле и в каком-то смысле надежнее!

А что пользоваться этим трудно - ничего, переживут и научатся… К сожалению, такой подход на каждом шагу встречается в компьютерной области - делаем, как нам надо, а пользователь привыкнет. Но это уже другой разговор…