Архивы: по дате | по разделам | по авторам

Здесь и сейчас

Архив
автор : Юрий Ревич   25.01.2001

В начале 1800-х годов в российских научных кругах разворачивалась драма, достойная пера драматурга. Некто Василий Петров, профессор Военно-медицинской академии, проводил опыты, в которых он на несколько десятилетий опередил время - только крупнейшими его открытиями стали вольтова дуга и дуговая плавка металлов.

Он был первым в истории электротехником, - а ведь прошло всего несколько лет, как Вольта построил свой столб и о практических применениях электричества никто и не думал. Кончилось все это тем, чем обычно заканчивались у нас все подобные истории, хоть в начале века девятнадцатого, хоть сто пятьдесят лет спустя, - Петрова досрочно выгнали на пенсию и благополучно забыли, пока, уже в конце века, на его труды не натолкнулся в архивах некий студент той же академии. Дугу успешно открыл Гемфри Дэви пять лет спустя. В отличие от многих историй из серии «Россия - родина слонов» эта - вполне достоверна. И среди ряда других подобных историй типична. Почему?

Обычно в числе причин, почему многие (реальные! выдуманные не берем) открытия отечественных ученых оказывались прочно забытыми и не оказали никакого влияния на развитие науки (хотя бы тот же пресловутый закон сохранения массы, действительно сформулированный Ломоносовым за двадцать лет до Лавуазье), часто называют то, что они публиковались по-русски и потому не замечались западным научным сообществом. Но спросим себя - а почему так? Что, Ломоносов не знал немецкого? А латынь, которая тогда еще была официальным международным научным языком, - она вообще входила в обязательный курс даже общеобразовательных гимназий. Что им мешало писать по-латыни? И вот ведь что забавно - эта тенденция делать открытия «под себя» сохранилась вплоть до нашего времени. Нет места перечислять все достижения и русских, и советских ученых, достижения, которые вроде бы и были, но остались похороненными в истории. Но ведь открытие, пусть и сделанное, но не вошедшее в научный обиход, - не есть в полной мере научное открытие, это просто исторический курьез, анекдот. Ну что с того, что Генри Кавендиш открыл закон Кулона на десять лет раньше Кулона, а инертные газы - на сто лет раньше Рэлея? Занимательная история, в которой много познавательного для историка и психолога, но никак не для физика и химика. Для химика аргон открыл лорд Рэлей в 1894 году! А все остальное, строго говоря, - беллетристика. Будем уважать прозорливость Ломоносова, но закон сохранения массы все же есть закон Лавуазье. И даже на советских судах радистов звали «наш маркони», а вовсе не «попов».

Для науки тут дело, очевидно, не в том, кто открыл, а в том, кто открыл тогда и преподнес так, что это стало общеизвестным «научным фактом» и привело к некоторым следствиям. Наука - не набор открытий, а процесс. И научное открытие есть то, что признается и обсуждается всем научным сообществом, независимо от национальности и языка. А все, что вне этого сообщества, - не наука. То есть она может быть очень похожа на науку, может даже выдавать иногда результаты, повторяющие (или даже обгоняющие!) настоящую науку, но у нее нет, например, способа отличить эти результаты от псевдонауки. Василий Петров сам мог представлять, что он на самом деле открыл и каково значение его опытов, но у него не было другого способа убедить в этом других, кроме как обратиться ко всему сообществу. А обратиться у него практической возможности не было. И вот это и есть самое трагичное во всей истории.

Генри Кавендиш был оригиналом, нелюдимым и богатым лордом, занимавшемся наукой для собственного удовольствия. То ли он презирал людей, то ли боялся, но открытия свои практически не публиковал. И потому остался историческим курьезом, главой в учебнике истории физики, но не самой физики. И вот то же самое в гораздо больших масштабах произошло с российской наукой! Собственно, российской науки как таковой до Петра и не было. Это чисто европейская штучка - для нее необходимы споры рационалистов и номиналистов, эпистемология Канта, эмпирицизм Юма, Спиноза, Бэкон и еще много чего другого, о чем в России и не слыхали. Там были заняты вопросами покруче - сколькими перстами креститься, вот это проблема! (И даже удивительно, что чужеземная прививка тем не менее дала всходы хотя бы в виде Ломоносова и Лобачевского.) А так как в общественной культуре этого (стремления к рациональной, а не сакральной истине) не было, то науку пришлось внедрять указами свыше. Как до того - картошку. И построение такой науки было соответствующим - по армейскому принципу. Как, впрочем, и всего остального общества тоже: вверху генерал-начальник-академик, ниже - офицеры-чиновники-ученые, еще ниже - солдаты-писари-ассистенты. А превыше всего что? Конечно, интересы Державы! Сначала Царя, затем Партии, потом Сталина, потом опять Партии (потому что интересы Державы - это всегда интересы кого-то конкретно).

А потому разве удивительно, что в такой «науке», в которой интересы государства важнее интересов истины или хотя бы соображений элементарной честности, возникали такие явления, как Лысенко? Как травля Тимофеева-Ресовского и организация «шарашек»? Обратите внимание, что я не обвиняю в создании системы ни Партию, ни Сталина - они унаследовали то, что было готовеньким, и довели до логического предела. Я и Петра Алексеевича ни в чем не обвиняю, - вероятно, он искренне хотел стать вровень с Голландией и Англией. Но получилось, что наука у нас стала выгодной разновидностью государственной службы! И специально для радетелей всего отечественного оговорюсь: были и действительные открытия, и достижения. В том числе и признанные всем мировым научным сообществом. Только вот как начинаешь копаться в этих открытиях и достижениях - так сразу натыкаешься либо на вояк, которым ничего не жалко (даже доставки последних мировых научных журналов в закрытые города), либо на то, что это вопреки, из-под полы и/или на «сургучно-веревочном» уровне. Легально и без спонсорства военных у нас всерьез не делалось ничего. А то, что делалось, - кончалось либо ничем, как еще у В. Петрова, либо это то, что ну никак наукой не назовешь. В лучшем случае «прикладной» - но это не наука, а технология. У которой совсем-совсем другие задачи.

[i37953]

© ООО "Компьютерра-Онлайн", 1997-2024
При цитировании и использовании любых материалов ссылка на "Компьютерру" обязательна.