Канцона цифровой эры или Beyond to «algebra of conscience»

Менялись бы горизонты, а человек, его мысли и чувства, оставались бы все теми же, какими они когда-то были «на человеческом рассвете».

[i37122]

Глядя в будущий век, так тревожно ты, сердце, не бейся,
Ты умрешь, но любовь на земле никогда не умрет.
За своей Эвридикой, погибшей в космическом рейсе,
Огнекрылый Орфей отправляется в дальний полет.
Он в пластмассы одет, он в сверхпрочные сплавы закован,
И на счетных машинах ему программирован путь,
Но любовь есть любовь, и подвластен он древним законам,
И от техники мудрой печаль не легчает ничуть…
Вадим Шефнер, 1961

Эти строки писались в начале космической эпохи, озаренном пламенем движков королёвской Р-7, закинувшей на орбиту капсулу с майором Гагариным. Тогда все было ясно и понятно. Человека ждали бескрайние перспективы, сначала в Солнечной системе, а потом и в мирах зеленых солнц. Достижения технологий, вроде синтетических тряпок, должны были повысить комфортность бытия, а счетные машины, хрупкие и сложные в эксплуатации, служили бы целям высшего познания.

Менялись бы горизонты, а человек, его мысли и чувства, оставались бы все теми же, какими они когда-то были «на человеческом рассвете».

На деле все оказалось не так. Нет, нож из сверхпрочных сплавов очень даже кстати при приготовлении ужина. Но вот от синтетики брезгливо воротит мордочку даже амнистированный воришка, принимающий гуманитарную помощь. С космической экспансией что-то не получилось. «Союзы» и «шаттлы», «миры» и «фридомы» крутятся все по тем же орбитам, по которым когда-то крутанулся старенький «Восток». Чем-то полулегендарным, вроде похода аргонавтов, стали лунные миссии.

Правда, компьютеризация превзошла все ожидания. Вместо реголитов Луны и марсианских песков людям открылась почти бесконечность виртуальных пространств, захватывающие перспективы генной инженерии и нанотехнологии.

И дело дошло до того, что человек вплотную подступил к тому, чтобы изменить самого себя, свой разум, свое тело… Как же тут быть с человеческими чувствами? Сохранятся ли они?

На этот счет есть разные мнения. Но, похоже, преобладают пессимистические, совсем не такие, как у Вадима Сергеевича Шефнера, которого недавно чествовали не только как поэта, но и как патриарха научной фантастики.

Преобладают даже в изданиях, специализирующихся на Science Fiction. Пророчат человеческому роду всевозможные беды и даже полное исчезновения из-за того, что должна исчезнуть любовь.

А почему же должна исчезнуть любовь?

По мнению обремененных степенями мужей-психологов и трепетных дам-гуманитариев, ее, любовь, непременно погубят две вещи. Прежде всего, небывалый расцвет телекоммуникаций и особенно всемирной паутины. Это делает доступным самому широкому кругу людей те образцы эротического или просто порнографического творчества, которые существовали с сотворения мира, но всегда стыдливо прятались либо в спецхранах библиотек, либо в спецлавочках для извращенцев.

От этого, дескать, исчезает тайна, связанная с взаимоотношениями полов. Да и представительницы прекрасного пола, идя на поводу у моды, отказываются от длинных развевающихся одежд, из-под которых выглядывает лишь вызывающая романтические чувства пятка (очень практичный, кстати, в автобусе туалетик), а облачаются в короткое да обтягивающее. А на пляже вообще ужас, носят такие купальники, что уж лучше без таковых вовсе…

А все это, по мнению паникеров-алармистов, убивает естественную тягу полов. Вот раньше, дескать, все было по-другому. Мужчина видел лишь часть женского тела, но мечтал, грезил, возбуждался… Это, мол, рождало сильные и прекрасные чувства. Не те, что сейчас…

Такие рассуждения что-то становятся очень распространенными. И их авторы, какими бы высокообразованными они ни представляли себя, демонстрируют элементарное незнание современной, в значительной степени математической, логики.

Что есть любовь?

Любовь ли любовь к устрицам, к чудесным, свеженьким, только из устья Эльбы, запитым рейнским?

Да нет, конечно, нет. Это всего лишь семантическая неточность и неоднозначность.

А что отличает такую «любовь», любовь-предпочтение, от истинной любви?

Совсем не отсутствие покрова, от которого надо освобождать объект страсти. Устрица, она в раковине, которую нужно вскрывать специальным ножом. И представляешь ее во время этого техпроцесса очень даже… Нежную, политую лимонным соком!

Но это не любовь. Всего лишь аппетит.

А что же любовь истинная?

Не вдаваясь в филологические дебри, скажем, что это одно из рекурсивных чувств. О таковых, а именно об описании их в классической работе В. Лефевра «Алгебра совести», я писал в одной из своих прошлогодних колонок. К этому же труду обращались и другие авторы «КТ».

Но любовь имеет существенные отличия от чувств, рассмотренных Лефевром. Любовь - это рекурсивное чувство высшего порядка. Любовь, истинная Любовь, может быть направлена лишь на объект, который сам является познающим и отображающим окружающую действительность субъектом.

В любви принципиальны не соприкосновения некоторых частей человеческих тел между собой, равно как и интерес к этим, обычно скрытым одеждой, частям, а представления разумных существ о себе, об объекте любви, о чувстве…

Здесь мы даже при простом перечислении вариантов отношений приходим к комбинаторной задаче, сами числа, порождаемые которой, показывают, почему Лефевр ограничился рекурсиями более низких порядков.

И вот сама сложность «любовной» рекурсии внушает оптимизм. Право, в большинстве культур и в большинстве эпох дети вырастали, зная ужасную тайну, что люди под одеждой голые. Спать в ночных рубашках, а особенно в отдельных комнатах, вошло в моду довольно поздно, а последнее для многих в России и сейчас представляет труднодостижимую мечту. Но это не мешало существованию любви, как не может помешать этому распространение любых количеств сомнительной видеопродукции.

И само изменение человеческой природы по воле геноинженеров не изменит ничего. Создавать образ ближнего, дорожить им, заботиться о нем может любое разумное существо, вышедшее из чрева матери, созданное в колбе или облеченное в иную плоть по воле нанотехнологов. Боюсь, однако, что делать это станут не все. Но это уже их выбор!

Савл из Тарса,
середина I века по Р.Х.