Если слот на разъем налезет, кто кого сборет?

Архив

Впрочем, к теме моей заметки больше подошла бы цитата из руководства пользователя к компьютеру, однако это замечательное рассуждение о регистрации и ушах так покорило мое сердце, что пришлось привести его, пусть даже в ущерб логике разговора. Но ведь каждый знает, что инструкции к компьютерам тоже бывают весьма занимательны!

А существо вышеупомянутых бурных преобразований сводится к столь модным ныне глобализации и локализации. С одной стороны, происходит формирование единого рынка для товаров из различных стран, а с другой - для успешного сбыта товаров требуется их локализация, которая ведет к внедрению в языки новых терминов.

Причем, поскольку новые технологии стали сменять друг друга с калейдоскопической быстротой, то связанные с ними языковые процессы, которые ранее занимали долгие годы, стали проходить буквально на глазах. Одним из примеров такого стремительного процесса может служить формирование русской компьютерной терминологии.

Лет пятьдесят назад, когда появились первые компьютеры, исследованиям в этой области придавалось в первую очередь военное значение, поэтому они, во-первых, обильно финансировались, а во-вторых, засекречивались. В результате примерно до середины 60-х годов компьютерная отрасль СССР развивалась довольно бурно, но в значительной степени независимо от компьютерных отраслей других стран. Возникновению новых идей и созданию новых агрегатов неизбежно сопутствовало появление новых терминов. А поскольку разработки были закрытыми и курировались военными, то и терминология получалась соответствующая. Все эти АЦПУ, НГМД и НЖМД являлись близнецами излюбленных военными СНАВР и БМП. Большинство читателей "Компьютерры" благополучно избежали встречи с этими монстрами, а мне как преподавателю кафедры матобеспечения вычислительных систем (которая, кстати, называлась кафедрой МОВС) все эти аббревиатуры попортили немало крови. Ведь вначале мне пришлось заучить их самой, а потом добиваться того же от несчастных студентов!

Развитие "компьютерной идеологии" шло параллельно аппаратным разработкам, но протекало в рамках теории алгоритмов и других прикладных математических направлений. Теоретические же исследования в меньшей степени попадали под ограничения секретности, поэтому некоторое подобие научного обмена здесь все-таки было, что и привело к созданию интернациональной терминологии. Алгоритмы, операторы, операнды - все это обычные русские слова, имеющие прямые аналоги в других языках.

После внедрения (в середине 70-х) ЕС ЭВМ использование английских слов стало общепринятым не только в программировании, но и в вычислительной технике. О поразительном (и, вероятно, неслучайном!) сходстве ЕС ЭВМ и IBM 360/370 вслух не говорили, тем не менее в этот период было переведено большое количество литературы, связанной с техникой IBM (например, была издана основополагающая книга Джермейна - "Программирование на IBM 360"). В результате в русском языке появились такие термины, как "ассемблер" (до ЕС ЭВМ говорили "автокод"). В первую очередь осваивались слова, однокоренные с уже вошедшими в русский язык, или же слова, имевшие в русском языке другое значение (например, слово "процессор" пришло вслед за словом "процесс", которое уже давно обжилось в русском языке, а слово "регистр" просто добавило ко множеству своих значений еще одно).

Помимо заимствования и адаптации широко использовался и прием, который в лингвистике называется калькой: пословный перевод составного термина. Так, например, возник всем известный "жесткий диск". Пытались изобретать и новые - "чисто русские" - слова, но, как правило, безуспешно. Например, слово "пользуха" безвременно погибло под натиском "утилиты".

Основным на этом этапе был характерный для советского государства централизованный подход. Переводы выполнялись профессиональными переводчиками под редакцией компьютерных специалистов. Каждый термин проходил всестороннее обсуждение и многочисленные утверждения.

В конце 80-х в СССР хлынул поток заграничной техники. К тому времени от централизации остались рожки да ножки. Везли что ни попадя и откуда ни попадя в одном-двух экземплярах. Семь штук представляли собой уже партию, реализация которой вызывала сложности. Сопутствующей документации или не было вовсе, или она была составлена на экзотических (от шведского до китайского) языках. Поэтому изучалась новая техника методом тыка.

Однако по мере проникновения компьютеров, принтеров и прочих заморских диковинок в широкие массы вопрос об инструкциях на русском языке встал ребром. Документацию начали переводить. Первые переводы выполнялись либо по инициативе многочисленных продавцов техники, желавших увеличить ее сбыт, либо по заказу еще более многочисленных покупателей, стремившихся найти применение своим покупкам. Профессиональных переводчиков к этой работе почти не привлекали, потому что готовой терминологии не было, а для того, чтобы переводить исходя из существа дела, нужно было это существо понимать. В результате переводами компьютерной документации занимались, как правило, компьютерщики.

У людей, хорошо понимавших технические вопросы и овладевших англоязычной терминологией, основная идея была - переводить как можно меньше. Для них вся информация содержалась непосредственно в английских словах и стремления найти этим словам русские эквиваленты не было, как не было и навыков такого поиска. Поэтому главным приемом стала транслитерация (то есть запись иностранных слов русскими буквами), при этом иногда привлекались созвучные русские слова с подходящим значением (click - кликнуть). Существенным фактором на этом этапе стала конкуренция между компьютерными дилерами: многие торговали сходной продукцией и каждый стремился выполнить перевод раньше других, чтобы выделить на рынке свой товар, снабдив его русскоязычной документацией. В результате переводы были очень низкого качества, а о согласовании терминологии никто даже не задумывался. Для перевода одних и тех же английских терминов использовались многочисленные русские варианты (icon - иконка, пиктограмма, значок).

Однако по мере развития российского рынка им заинтересовались международные компьютерные киты. В России стали открываться официальные представительства крупных западных фирм, появились официальные дистрибьюторы. Перелом произошел, когда в сентябре 1994 года вышла локализованная версия MS Office. Начиная с этого момента процесс формирования компьютерной терминологии снова вошел в более или менее централизованное русло, где основную роль стала играть компания Microsoft (предвижу возмущенные отклики ее многочисленных "доброжелателей", но из песни слова не выкинешь).

Microsoft поняла, что у огромной армии потенциальных российских пользователей есть два существенных недостатка: отсутствие денег и незнание английского языка.

Для преодоления первого недостатка требовалось снизить цены на местном рынке. Однако снижение цен в одной отдельно взятой стране неминуемо привело бы к снижению их во всем мире: ясно, что смекалистые российские потребители немедленно принялись бы экспортировать купленные по дешевке программные продукты. Таким образом, локализация продукции решала сразу две проблемы: российские пользователи получали возможность общаться с компьютером на родном языке, но не могли сбивать мировые цены, потому что локализованные продукты не представляли интереса для заграничных потребителей.

Поскольку программное обеспечение Microsoft захватило в России - как и во всем мире - значительную долю рынка, то корпорация - с помощью своих повсеместно распространенных русскоязычных программ - оказала определяющее влияние на формирование русской компьютерной терминологии.

В настоящее время рассматриваемый языковой пласт претерпевает бурные преобразования. Типичную схему развития процесса можно проследить на примере Интернета. Когда эта технология только возникла, в русских публикациях ее называли "Internet". Следующим шагом стала транслитерация: "Интернет". И наконец, на последнем этапе "вживления" нового слова в язык "Интернет" стали склонять. Точно так же у нас на глазах происходит превращение неудобного "on-line" в свойское "онлайновый". Вообще, несклоняемые слова - это экзотика, которая не встречает понимания широких масс (как мы все мучаемся с этим проклятым "кофе"!). Иногда для того, чтобы получить возможность склонять слово, его приходится модифицировать: именно поэтому в русском языке слово "macro" превратилось в "макрос".

Каждому поколению кажется, что оно столкнулось с уникальной ситуацией, что возникшие перед ним проблемы еще никто не решал. Однако многие вещи на самом деле повторяются. На заре развития авиации русский язык заполонили всякие "авиаторы", "аэропланы" и "геликоптеры". И где они все? Им на смену прилетели "летчики", "самолеты" и "вертолеты" - сохранилась почему-то только сама "авиация". Аналогичный процесс произошел во времена победного шествия по СССР футбола. В русский язык хлынули "хавбеки", "корнеры", "офсайды" и пр. От неожиданности язык захлебнулся, а потом взял и отплевался: "полузащитник", "угловой", "вне игры" - теперь чаще всего говорят так. (Интересно, впрочем, что "футбол" так и не стал "ножным мячом".)

Можно ожидать, что компьютерная терминология будет развиваться по той же стандартной схеме: заимствуя сначала все подряд, а потом постепенно адаптируя иностранные слова или заменяя их русскими. Я надеюсь, что все эти "юзеры" и "слоты" со временем уйдут туда же (не при дамах будь сказано), куда ушли "хавбеки" и "геликоптеры".

---

Об авторе: Наталья Шахова - закончила мехмат МГУ, защитила кандидатскую по алгебре, преподаватель информатики в МИРЭА, последние десять лет - руководитель агентства переводов EnRus, журналист.