Конспираторы делятся опытом

Анатолий Левенчук недавно в своей колонке пытался сопоставить 1999 год в России и 1994 год в Америке и угадать, наступит ли через три года год 1997-й или 1995-й (или 1861-й?). Может быть, впрочем, что он, наоборот, хотел посмеяться над такими сопоставлениями, но в такую жару ирония плохо воспринимается.

Анатолий Левенчук недавно в своей колонке пытался сопоставить 1999 год в России и 1994 год в Америке и угадать, наступит ли через три года год 1997-й или 1995-й (или 1861-й?). Может быть, впрочем, что он, наоборот, хотел посмеяться над такими сопоставлениями, но в такую жару ирония плохо воспринимается.

Если продолжать эту линию сопоставлений, я бы рискнул назвать еще один год: 1990-й. В 1990-91 гг. в США была предпринята попытка вывести телекоммуникации за пределы правового поля, лишив их участников базовых гражданских прав и свобод.

Чтобы понять, насколько это было серьезно, стоит вспомнить об операции "Солнечный зайчик", проведенной Secret Service в крупных американских городах, с огромным количеством незаконно изъятой техники и стрельбой из автоматического оружия по детям. Или - "дело" Крега Нейдорфа (Craig Neidorf), издателя электронного журнала "Phrack", которого ФБР пыталось посадить на 60 лет в тюрьму за правду о степени "защищенности" телефонных сетей.

Им очень хотелось представить любого владеющего элементарными навыками работы с компьютерными системами и сетями потенциальным преступником. Но они не поняли, что правила уже поменялись.
Сеть выступила как предметом заботы "электронных" активистов нового поколения, так и технологической платформой для их объединения и координации усилий. С относительно небольшими затратами новому антитоталитарному движению удалось отбить в Америке серию атак на права и свободы в телекоммуникациях, включая такие серьезные, как Clipper или системы несанкционированного доступа к частной информации, подобные СОРМ-2.

Многие средства массовой информации приложили огромные усилия, чтобы хотя бы контуры этой проблематики обозначились в общественном сознании и чтобы был осознан хотя бы порядок сложности области, стягивающей воедино правовые, культурные и технологические моменты. Стоит вспомнить, например, ежемесячник "Wired", поднявшийся (как позднее, отчасти, и еженедельник "Компьютерра" в России) на волне интереса к социальным эффектам компьютерных и сетевых технологий. "Wired" теперь стал более "легким чтением", но остается одним из лучших, на мой взгляд, "компьютерных" изданий мира (см. www.wired.com).

В то же время, дурная журналистика сыграла во всем этом весьма неприглядную роль. Чем дольше я работаю в журналистике, тем чаще мне вспоминается реплика из какого-то американского боевика: "You're worse than shit, you're a media man!" ("Ты - хуже, чем дерьмо, ты - человек из масс-медиа!"). Именно с подачи журналистов слово hacker стало употребляться (в том числе и невежественными полицейскими чинами) в значении cracker, и я подозреваю, что нелепейший термин "компьютерное преступление" имеет те же корни.

(Интересно, как бы отнеслись слесари к характеристике взлома с помощью отмычки как "слесарного преступления"?)

Аналогия с 1990 годом, в любом случае, неприятна. Ждут ли нас испытания, подобные операции "Солнечный зайчик"? Фабрикуются ли уже сейчас в недрах отечественных Secret Service и ФБР (ФСБ и МВД) дела о "хакерах" и "компьютерных преступлениях"? Я не знаю.

11 июня нашим коллегам из немецкого "Телеполиса" удалось взять интервью у человека, редко появляющегося перед журналистами, - председателя рабочей группы "Большой Восьмерки" по высокотехнологичным преступлениям Скотта Чарни (Scott Charney). Полный текст интервью можно найти на www.heise.de/tp/deutsch/inhalt/te/2937/1.html.

Корреспондент "Телеполиса" Кристиана Шульцки-Хаддути (Christiane Schulzki-Haddouti) задала Чарни, в частности, такой вопрос: "Если американский гражданин делает что-то незаконное с точки зрения законов США, используя российского провайдера, власти США попросят российских коллег о помощи, а российская полиция осуществит доступ к серверу без судебного ордера, каковой требуется в США, - не возникнут ли юридические проблемы?" Чарни признал, что возникнут, но углубляться в тему не стал.

Зато он рассказал о принятой в Америке практике "замораживания и сохранения" данных провайдерами по требованию полицейской службы: если пользователь подозревается в противозаконных действиях, у полиции (местной или ФБР) есть полномочия обязать провайдера сохранить копию данных пользователя на срок до 90 дней и тем временем добиваться подписания ордера, который позволил бы им ознакомиться с содержанием "замороженных" данных.

Чарни считает, что было бы полезно принять соответствующее регулирование и в остальных странах "Восьмерки", поскольку при международном расследовании часто требуется получать судебные санкции более чем в одной стране, а это требует времени.

Интервью Чарни оставляет впечатление о нем, как о технически грамотном и эрудированном человеке, понимающем всю сложность стоящих перед его подкомитетом задач, но понимающем также и необходимость четкой отработки всех правовых норм.

Однако обстановка конспирации, окружающая даже самые невинные технические аспекты взаимодействия в рамках подкомитета по Hi-Tech Crime, заставляет предположить, что не у всех организаций, сотрудничающих в его составе, все в порядке с законностью или по крайней мере с технической грамотностью.

Впрочем, о последней судите сами. Ниже следует весьма забавный фрагмент приложения к программе очередной встречи Подкомитета G8 по высокотехнологичной преступности, разосланной правоохранительным органам стран-членов "Восьмерки" (в том числе, разумеется, и российским). "Контрольное задание" подготовлено в Министерстве юстиции США. Текст в квадратных скобках добавлен нами при переводе.

Обратите внимание на последнее предложение в первом абзаце ("Распространение ответов... будет строго ограничено персоналом..."). У нас до сих пор нет аутентичной копии результатов опроса. Конспирация...