Не вполне расшаренная реальность

Архив

Летом 1993 года ко мне в гости в Москву приезжал английский друг и коллега Грэм Симэн. Как-то раз мы с ним проходили мимо Исторического музея, и он обратил внимание на некоего господина, который у входа на Красную площадь продавал с небольшого прилавка газеты и книжки, большей частью расистской и экстремистской направленности. В том числе и гитлеровскую "Майн Кампф". Грэм бросил на меня странный взгляд и спросил: "Значит, у вас можно свободно продавать эту книгу?" "Да, - ответил я, - можно. А у вас что - запрещено?" Грэм помолчал немного и с некоторым смущением сказал: "Нет, не запрещено. Но такой продавец где-нибудь на Оксфорд-стрит и пяти минут не простоял бы". "Почему?" - удивился я. "Моментально собралась бы толпа, и ему бы не поздоровилось..."

По правде говоря, я не поверил. Знаем мы эти разъяренные толпы на улицах Лондона, думал я, вспоминая чинную, солидную Оксфорд-стрит. Приходилось наблюдать стотысячные шествия под красными знаменами в Гайд-парке, в защиту уволенных шахтеров, но и там царил идеальный порядок. "Классический" английский hooliganism на стадионах известен, конечно, всей околофутбольной Европе, - но ведь то спорт, пьяные фаны-подростки, а тут - политика... Однако вскоре я убедился, что Грэм знал, что говорил. Осенью того же года я приехал в Лондон, чтобы в течение месяца работать в Вестминстерском университете. В первый же вечер, включив телевизор в гостиничном номере, я увидел по городскому телевидению жутковатые кадры: разъяренные демонстранты штурмуют полицейское оцепление, забрасывают его камнями, норовят треснуть палкой по симпатичным черным котелкам "бобби", знакомым по фильмам о Шерлоке Холмсе. "В ходе сегодняшних столкновений на собачьем острове трое полицейских получили ранения..." - взволнованно говорил женский голос за кадром.

Придя на следующий день на работу, я поинтересовался, что это за собачий остров и что там происходит. Выяснилось, что остров не собачий, а Собачий - район Лондона под названием Isle of Dogs, и там на днях в члены Парламента был избран представитель Британской национальной партии (BNP), которую многие англичане считают чуть ли не фашистской. Это одна из тех крайне правых радикальных мини-партий, что заметно увеличили свое влияние в Западной Европе после развала СССР и последовавшего за ним коллапса большинства компартий. Так вот, несмотря на то, что выборы были законные, парламентские традиции в Англии многовековые, гражданское общество налицо, зарплата выдается вовремя и с продуктами перебоев нет, - штурм штаб-квартиры BNP стихийно возникшей толпой продолжался еще несколько дней...

Внешне это было очень похоже на то, что творилось недавно в Москве у американского посольства после первых бомбардировок Югославии. Разве что в Лондоне полиция, несмотря на свои смешные котелки, действовала более эффективно, а толпа, несмотря на традиции парламентаризма, выглядела значительно злее. И там, и здесь в толпу сбились разъяренные люди, охваченные глубоким отвращением к чему-то такому, что угрожает лично им, с чем невозможно, кажется, смириться ни при каких обстоятельствах. Даже лозунги они выкрикивали почти одинаковые. Но почему бешенство одних было направлено на то, что здесь, рядом, под боком, а бешенство других - куда-то в смутную заокеанскую даль? Быть может, сознание этих двух групп людей просто по-разному отражает мир? Но как же уловить, как выразить эти различия?

Понять мотивы человеческих действий бывает очень трудно. Однако многое все же поддается рациональному анализу. Тема этого номера - недавно разработанные подходы к анализу человеческого мышления, основанные на идеях и методах искусственного интеллекта. В этой области огромные усилия были приложены к тому, чтобы выработать эффективные способы работы со знаниями - необозримым массивом неформализованной информации, используемой человеком во всех областях жизни. Как оказалось, эти способы позволяют получить важную информацию о параметрах, задающих "режим работы" человеческого интеллекта. Причем для этого не нужно зондировать темные глубины подсознания или пытаться постичь неудержимые порывы свободного духа. Очень интересные результаты можно получить, анализируя технологию интеллектуальной деятельности в сильно регламентированных обстоятельствах, таких как политические переговоры или парламентские дебаты, где люди стремятся выразить свои взгляды максимально убедительно и аргументированно.

Эти результаты проливают определенный свет на механизмы, работающие в человеческом сознании. Получается, что человек выстраивает для себя картину мира и оценивает происходящие в нем изменения при помощи присущих его "родной" цивилизации фундаментальных принципов обработки знаний. Как показывают исследования, нашему, российскому сознанию ближе всего "процессуальный" подход - мы склонны воспринимать мир как совокупность процессов, непостижимых и неисчерпаемых в своей сущности. Западное сознание воспринимает мир "процедурно" - как набор дискретных актов взаимодействия, приводящих к просчитываемым, в принципе, результатам. А есть еще и "атомизированное" сознание, которое стремится максимально регламентировать все и вся, выработав рецепты и правила на все случаи жизни, в духе конфуцианского Китая.

Речь идет, конечно, не о том, что все мы запрограммированы на обработку знаний по процессуальному или процедурному алгоритму. Человек не машина и способен, при необходимости, использовать любой из этих подходов. Но склонность к построению "внутренней реальности" по доминирующим в той или иной культурной традиции правилам сидит в нас очень глубоко. Поэтому без осознания "другой" реальности и построения "общей" или "разделяемой" реальности (shared reality) людям очень трудно понять друг друга. И не только на политических переговорах, но и в массе других ситуаций. В приведенном выше примере действия обеих толп были далеки от рациональных, но некий "результирующий вектор", как мне представляется, все же определялся именно типичным для каждой из стран стилем мышления.

Об этих идеях рассказывает наш сегодняшний собеседник Виктор Сергеев.

Я благодарю П. Б. Паршина за консультации. Разумеется, недостатки предлагаемых текстов целиком на моей совести.