Шахматная партия на глобальной доске и эволюция

Архив

Подозреваю, что этим альбомом меня хотели смутить - ну очень уж много желающих вогнать священнослужителя в краску. Дело в том, что тематика этих, до сих пор не издававшихся работ признанного мастера светописи довольно своеобразна. Садомазохистские забавы в самой жесткой форме. Многие рецензенты даже высказывали мнение, что Мэпплторп не предназначал эти работы для печати. Слишком уж они отличаются от всего того, что принято приписывать фотографам поколения Мэпплторпа.

Мне такая логика убедительной не показалась. Человек - он один и тот же во все времена, и все перверсии, распространенные сейчас, бытовали и в "старом добром" прошлом. Ничего тут удивительного нет. Но вот ассоциация с одним литературным произведением кажется мне занимательной.

Это литературное произведение - повесть Станислава Лема "Расследование" ("Sledstwo"), написанная в 1959 году. В "текстовском" собрании сочинений Лема, вышедшем под редакцией Александра Исааковича Мирера, она включена в первый том. Сюжет "Расследования" восхитительно остроумен. В результате полумистической статистической флюктуации трупы в английских моргах начинают двигаться. Инспектор Скотланд-Ярда Грегори ведет расследование...

Несмотря на привкус готического романа, "Расследование" - это одна из самых превосходных и самых серьезных книг о драме научного поиска, о том, что же такое научное знание, каковы его методика, возможности и границы.

Альбом Мэпплторпа вызвал у меня ассоциации с одним из героев Лема, ученым Сиссом, помогавшим инспектору Грегори в его расследовании. Этот Сисс увлекался фотолюбительством и, как и Мэпплторп, в тайне уделял внимание садомазохистской тематике с цепями и наручниками...

Вообще, герой Лема был человеком крайне неуравновешенным. Одной из причин этого было страшное открытие, сделанное им во время работы на военное ведомство. Суть открытия можно изложить следующим образом.

После Второй мировой войны мир поделился на два противоборствующих лагеря, обладающих ракетно-ядерным оружием. Возможности совершенствования этого оружия довольно ограничены - бомба больше той, что способна расколоть земной шар, не нужна. Ракета тяжелее той, что способна доставить к цели такую бомбу, тоже не нужна. Это обычные физические ограничения. А вот в совершенствовании систем принятия стратегических решений по применению ядерного оружия никаких ограничений нет. Если стороны обладают примерно одинаковыми боеголовками и средствами доставки, то выиграет тот, кто более изощренно распорядится своим оружием. Но возможности человеческого мозга по обработке информации ограниченны. Следовательно, думал герой Лема, возникнет необходимость передавать все больший и больший объем управленческих функций все большим и большим по размеру электронным мозгам. Железная логика конфронтации принудит к этому обе стороны конфликта. В результате будет неизбежно потерян контроль человечества над ситуацией. Ведь для того, чтобы понять, правильные или нет приняты решения компьютером, нужно проанализировать за сжатый отрезок времени как минимум точно такой же объем информации, что был проанализирован кремниевым стратегом. А это, как было сказано выше, находится за пределами человеческих возможностей. Таким образом, по мнению ученого, человечество в результате глобальной шахматной партии неизбежно придет к последствиям куда худшим, чем даже гибель во вселенском ядерном пожаре. Действительно, что может быть ужаснее участи объектов манипуляции, беззащитных перед кукловодом, созданным их собственными руками! Участи пешек на планетарной доске, чьей жизнью и смертью распоряжается порождение их же собственных страхов!

И, кроме того, такой процесс неизбежно должен породить разум, более высокий, чем человеческий, открыть первую страницу в этапе некроэволюции...

Перспектива захватывающая и мрачная!

Еще пару лет назад казалось, что остроумные рассуждения Лема имеют ценность лишь как памятник истории идей. Холодная война и вызванная ею гонка вооружений остались в далеком прошлом. Но недавние события в Югославии, напряженность вокруг Тайваня, дискуссии о создании в США национальной системы ПРО - все это возвращает нас к необходимости рассмотрения возможности описанного выше хода событий.

Итак - национальная система ПРО. Необходимость перехвата и уничтожения ракет с ядерными боезарядами предъявляет к вычислителям такой системы колоссальные требования по мощности обработки информации (куда большие, чем прогнозирование погоды или съемка очередного голливудского шедевра) и в то же время вынуждает передать компьютерам невиданные полномочия по применению оружия - человеческие нервы слишком медленны для забав такого рода! Не получается ли, что человечество своими руками создает себе железного диктатора?

И избежать этого трудно. Ядерное оружие в распоряжении государств-изгоев не может не пугать жителей развитых стран. Правда, сейчас нет глобальной конфронтации. Так что, на первый взгляд, выпадает логика гонки вооружений. Но это только на первый. Любую систему, чтобы сформулировать обоснованные требования к техническому заданию, надо моделировать. При этом неизбежно должны моделироваться и системы потенциального противника. Их взаимодействие, их выживание... Так что "естественный отбор" будет неизбежно работать - пусть и внутри пентагоновского компьютера! Системы, техзадание на которые вырабатывается в результате моделирования, будут все более и более изощренными...

Герой Лема видел выход из тупика путем достижения того, что много позже было названо разрядкой. Мне же кажется, что дело не в этом. На самом деле государства, с их разнородными и противоречивыми интересами, это абстракция. Реально есть лишь люди, люди с конкретными амбициями, взглядами, целями, страстями... И часть этих людей склонна перепоручать ответственность за свою судьбу другому - племенному вождю, стратегу, императору или фюреру. Так им проще... Но в этот момент они неизбежно становятся пешками в чужих руках.

А сделан ли игрок-повелитель из углерода или кремния, на грязных простынях или в стерильных цехах - не суть важно...

В эволюции ничего демонического нет. Латинское слово evolutio обозначало развертывание с палки книжного свитка, письмена которого в ходе этой операции не менялись...