Конкуренция с пиратом

Архив

Для подавляющего большинства российских пользователей программное обеспечение уже давно ассоциируется не с большими красивыми магазинными коробками, а с компакт-диском, купленным на Горбушке или в переходе станции "Лубянка" под самым носом у чекистов. Положение дел объясняется просто: лицензионное ПО в десятки, а то и в сотни раз дороже, чем пиратское. А в условиях, когда, по признанию генерального директора компании "Акелла" Дмитрия Архипова, "государству плевать на проблему пиратства", у разработчиков и издателей ПО есть только один выход - относиться к пиратам как к конкурентам и постараться максимально приблизить цены на свое ПО к ценам пиратского "сидюка".

Сейчас практически все российские компании, разрабатывающие ПО, выпускают "митинские" версии своей продукции. Юрий Мирошников, руководитель направления игровых и мультимедийных продуктов компании "1С", говорит, что "1С" на одну "коробку" продает две "митинские" версии: "Денег больше приносят дешевые версии, однако маржа на них ниже". Дешевые версии, по его словам, никак не повлияли на уровень продаж "коробочного" ПО. Аналогичный опыт и у компании "Бука", о чем нам рассказал ее президент Игорь Устинов. Александр Фомченков, коммерческий директор компании "Кирилл и Мефодий", которая с нового года перешла на торговлю по близким к пиратским ценам, также утверждает, что продажи коробочных вариантов существенно не изменились: "В работе задействованы новые каналы распространения... Продукты в разном исполнении и ценах рассчитаны на разные группы населения, причем дешевые версии практически полностью вытеснили с рынка пиратские копии".

"Когда девяносто с лишним процентов составляет пиратская продукция, продавать ПО по высокой цене просто не выгодно", - говорит Архипов.

МИФЫ ПИРАТСКОГО РЫНКА ЮРИЙ ЗЛОБИН А - "Криминальность" пиратского бизнеса На самом деле это не так. Никакой братвы в этом бизнесе уже нет, никто ни в кого не стреляет и ничего не взрывает. Б - Пиратство неистребимо Ничего подобного. По тем примерно 60 позициям, по которым работает "Русский Щит", уровень пиратства в Москве составляет всего 5,7% (доля пиратских копий на рынке). В - Пиратство можно победить экономически, снизив цены до пиратских Ничего подобного. Себестоимость одного диска для пиратов как минимум вдвое ниже, чем для легального производителя за счет того, что пираты тиражируют диски по супероптовым ценам и не тратятся на правообладание и рекламу.

Но дешевые версии софта иногда имеют некоторые ограничения. Так, "1С" продает их без руководства пользователя и с ограниченной технической поддержкой. Дешевые версии продуктов "КиМ" отличаются меньшим числом CD и ограниченной функциональностью (отключены все возможности мультимедиа, интерактива и т. п.).

Все представители компаний, с которыми нам удалось побеседовать, в один голос говорят, что пиратство - безусловное зло и ничего полезного в нем для софтверного рынка нет. Однако Дмитрий Архипов считает, что для рынка компьютерного железа пиратство в некоторой степени может быть полезным. "Дело в том, - отмечает Архипов, - что в начале 90-х пиратство стимулировало компьютеризацию населения, сделав ПО доступным для пользователей". В то же время он уверен, что фирмам-разработчикам пиратство приносит только вред, "вынуждая продавать свою продукцию чуть ли не по себестоимости, чтобы хоть как-то вернуть вложенные в производство деньги".

Так или иначе, но производители ПО стараются бороться с пиратством не только "рыночными" способами, но и привлекая к этому "антипиратские" организации: силами одной компании бороться с явлением сложно. "На пиратском рынке наших дисков было довольно мало, и у нас была целая служба, которая за этим следила и пресекала в соответствии с законом, - говорит Дмитрий Архипов. - Но даже если мы отслеживаем свою продукцию, то пираты продают по очень низким ценам ПО конкурентов, что, опять же, бьет по нам - мы вынуждены снижать цены". Именно высокий уровень пиратства заставил "Акеллу" уйти с рынка распространения ПО: "Наш рынок программного обеспечения дикий, никакой серьезной борьбы с пиратством на нем не ведется, и работать для него не выгодно". Государство, по мнению Архипова, закрывает глаза на то, что по уровню пиратства мы не уступаем "какой-нибудь африканской стране", а деятельность общественных структур не приносит нужного результата. "Акелла" до недавнего времени была членом "Русского Щита", и работа этой организации компанию в принципе устраивала. Однако "Русский Щит" защищает продукцию только тех компаний, которые входят в него. Что же касается другой "антипиратской" организации, АБКП, то, по словам Дмитрия Архипова, "ее попытки бороться с пиратством выглядят смешно даже в глазах самих пиратов". Александра Фомченкова также больше устраивает работа "Русского Щита".

Однако почти все уверены, что возведя борьбу с пиратством в ранг государственной политики, пиратство удастся если не искоренить, то хотя бы загнать в подполье и ликвидировать как профессию.

СУД ДА ДЕЛО РОМАН МАЙДАНЧУК Часто можно услышать (вот и уважаемые сотрудники софтверных фирм почти все сказали что-то подобное), что российские законы об охране программных продуктов несовершенны, что они не способствуют борьбе с пиратством, что государство должно ужесточить свои действия и т. д. и т. п. Откуда такие разговоры? Могу сделать несколько предположений: либо закон действительно так плох, что не дает возможности правообладателям (под правообладателем подразумевается физическое или юридическое лицо, которое обладает исключительными имущественными правами на программу для ЭВМ в силу закона или на основании договора) реально защищать свои права, и кто-то заинтересован в том, чтобы такое положение вещей сохранялось (в закон "О правовой охране программ для ЭВМ и баз данных", действующий с 1992 года, ни разу не вносились изменения), либо кричащие о "несовершенстве закона" преследуют какие-то свои цели. Возможно также, что они просто не умеют квалифицировано воспользоваться правами, предоставляемыми законами. Первую версию "всемирного заговора" я сразу же отброшу, как нерезонную. За время своей работы я неоднократно сталкивался с людьми, сначала ее отстаивавшими, а затем по разным причинам менявшими точку зрения и соглашавшимися, что закон наделяет их достаточными правами. Закон "О правовой охране программ..." предусматривает, что лицо, считающее, что его авторские права нарушены, может само определять, к какой ответственности привлечь нарушителя: к гражданской (обратившись в гражданский, арбитражный или третейский суд), административной или уголовной. Причем если гражданская ответственность применяется как в отношении граждан, так и организаций, то последние две - только в отношении граждан. В последнее время преобладают именно уголовные и административные иски, и особую роль при этом играет заключение эксперта касательно "подозреваемых" дисков - оно, по сути, является одним из важнейших доказательств вины пирата в суде. Причем экспертиза (исследование) невозможна без предоставления правообладателем документов, подтверждающих его авторские права, поскольку по закону эксперт должен указать, какие конкретно права нарушены копией программы, представленной на исследование. Следовательно, если правообладатель не предоставил таких документов, то привлечь к уголовной или административной ответственности нарушителя его прав не удастся. Лица, "скрывающие" подтверждающие правообладание документы, часто считают, что судить пиратов надо на основании одного только их заявления, ссылаясь на то, что авторское право на программу возникает в силу ее создания и не требует никакой регистрации. Да, действительно, авторское право возникает по факту создания программы, и регистрировать его не надо. Но предоставить эксперту документ, обосновывающий получение правообладателем исключительных имущественных прав, требуется за исключением очень редких, практически не встречающихся случаев, когда правообладатель и автор совпадают. В соответствии с законом для проведения экспертизы или исследования должны привлекаться лица, обладающие специальными познаниями. Но случается, что сотрудники правоохранительных органов привлекают в качестве экспертов (а суды потом принимают их заключения как доказательство) лиц, совершенно не компетентных в области авторских прав. Заключения таких "экспертов" можно опротестовывать как не соответствующие законодательству, добиваясь оправдательных приговоров в суде или даже не доводя до него дела. Но как разобраться лицу, которое хотят привлечь к ответственности, является ли эксперт специалистом в области авторских прав? Думаю, что для этого лучше иметь грамотного адвоката, хотя, к сожалению, даже его присутствие еще не гарантия справедливости: судья может не внять самым убедительным доводам и принять результаты противозаконной "экспертизы". Приведу недавний пример, который мне, к сожалению, кажется знаковым. Несмотря на то что при проверочной закупке в одном магазине сотрудниками правоохранительных органов были приобретены легальные (!) программы, они, будучи уверенными, что магазин "торгует пиратской продукцией", перерыли его весь и обнаружили сейф, стоявший вне торгового зала, с какими-то дисками. Их в присутствии лишь одного понятого без составления описи опечатали и изъяли, а затем направили на исследование, и "эксперт" в своем заключении написал, что "все диски" контрафактные. Во время осмотра в суде изъятых дисков обнаружилось, что они опечатаны точно так же, как при изъятии (!), то есть "эксперт" либо вообще их не вскрывал, либо умудрился сделать это, не оставив никаких следов. Кроме того, "эксперт" в заключении заявил, что изъятыми дисками нарушены как авторские, так и смежные права правообладателей, чем показал свою полную некомпетентность в области авторских прав (у правообладателей программ в силу закона не может быть смежных прав). Адвокат, указав суду на все эти и многие другие нелепости, пояснил, что эксперт явно некомпетентен и что его заключению нельзя верить, но суд, тем не менее, принял заключение как доказательство вины подсудимого, признал директора магазина "виновным в торговле контрафактным товаром" и назначил ему штраф с конфискацией всех изъятых дисков, даже легальных! (Нас очень заинтересовала эта история, и мы обязательно расскажем о ней подробнее в продолжении темы в одном из ближайших номеров. - М. Б.-З.).

Евгений Данилов, менеджер по маркетингу Microsoft, отметил следующее: "Microsoft сотрудничает с государственными органами по следующим направлениям (в порядке приоритета): 1) пресечение использования нелицензионных копий юридическими лицами, 2) пресечение продаж нелицензионных копий компаниями, реализующими компьютерную технику, 3) изъятие контрафактной продукции из органов торговли. За 1998-99 годы были возбуждены десятки уголовных дел, закончившихся вынесением обвинительных приговоров. Это гораздо чаще, чем в отношении продуктов других правообладателей. Факт, что сравнительно небольшая доля рейдов заканчивается уголовными делами, не свидетельствует об отсутствии у Microsoft интереса к борьбе с пиратством". В компании считают, что эффективность антипиратских акций низка из-за неразвитости российского законодательства. "Назрела необходимость совершенствования правовой базы", - делает вывод Евгений Данилов.

BSA, часто упоминаемая в контексте борьбы с пиратством, по своему правовому статусу не является участником каких-либо оперативно-розыскных мероприятий или уголовных дел. Ее члены, непосредственные правообладатели, при защите своих прав выступают всегда от своего имени сами. Задача BSA - способствовать защите их авторских прав, информировать пользователей о рисках использования пиратских программ, поддерживать легальных пользователей, для чего активно используются масс-медиа.

"Для подтверждения своих авторских прав, - продолжает Данилов, - Microsoft не требуется регистрировать свои продукты в России, поскольку они уже зарегистрированы надлежащим образом в США. Согласно п. 3 ст. 5 Закона об авторском праве и смежных правах, "...на территории РФ... автор произведения определяется по закону государства, на территории которого имел место юридический факт, послуживший основанием для обладания авторским правом". Весь объем прав на ПО, созданное по заданию корпорации Microsoft, принадлежит ей, и по российским законам на территории РФ она признается его автором". Представлять интересы Microsoft в России уполномочены юристы фирмы Latham & Watkins, имеющие легализованную доверенность. "На территории России не было случаев, когда статус предоставляемых юридических документов не удовлетворял требованиям российского законодательства", - резюмирует Евгений Данилов.