Пиратство. Все права защищены

Пиратство широко распространено в наши дни во многих областях. Оно возникло давно, и хотя пираты наносят ощутимый экономический вред некоторым участникам рынка, от них есть и безусловная польза. Речь, понятное дело, не идет о моральной стороне вопроса - воровать нехорошо, это все знают с детства. Тем не менее, на рынке большая часть людей, хотя и считается с нравственностью, действует все же, исходя из соображений личной экономической целесообразности. Нелегальное распространение программного обеспечения способствует динамичному расширению рынка, что было бы невозможно при полной его легализации. Исторический пример настоящих пиратов - морских - также напоминает о временах, когда пиратство служило катализатором открытия новых земель и, кстати, средством обогащения королевской казны. Более близкое к нам и по времени, и по образу нашей жизни пиратство в области программных продуктов хотелось бы рассмотреть подробнее. Мы представим упрощенную экономическую модель этого явления и, так же как в случае с пиратами морскими, нисколько никого не оправдывая, оставим в стороне вопросы морали и нравственности. Наша задача показать, что существование пиратства является экономически неизбежным, целесообразным и в среднем для рынка выгодным явлением.

Мы рассмотрим два важных фактора.

• С одной стороны, пиратство приносит убытки фирмам, нелицензионные копии продукции которых продаются на рынке, и государству, вынужденному нести издержки по борьбе с пиратством.
• С другой стороны, пиратство служит и источником быстрого роста компьютерной отрасли, позволяя новым программным продуктам быстрее проникать на легальный рынок, формируя повышение спроса.

Как следствие самой постановки задачи, мы получаем два вопроса:

1. Вопрос первый, ответ на который интересен для фирм-производителей программного обеспечения (ПО): можно ли защититься от пиратов?
2. Вопрос второй, касающийся пиратов и покупателей нелицензионного ПО: соответственно, воровать или нет, покупать ворованные копии или нет?

У "нас"

На российском рынке по подсчетам специалистов доля контрафактной продукции составляет приблизительно 90 процентов. Практически все физические лица (то есть в вероятностном смысле и мы с вами, уважаемые читатели) пользуются нелегальными копиями, покупая пиратские диски и/или компьютеры с предустановленными нелегальными версиями операционных систем и программ. Большинство мелких фирм с числом работников, не превышающим 10-20 человек, также используют нелицензионные копии. Оставшиеся 10 процентов легального рынка приходятся на крупные корпорации, представляющие коммерчески благополучные сегменты рынка: нефтегазовую отрасль, металлургию и т. п. До финансового кризиса сюда стоило бы причислить еще и банковский сектор.

Борются ли с этим произволом заинтересованные лица, в качестве которых фигурируют компании-производители и государство? В общем, да. О содержательной стороне вопроса читайте ниже, а внешне способ, которым эта борьба реализуется, более всего напоминает особого вида кампанию по привлечению общественного внимания к собственным персонам (promotion). В этом плане, несмотря на некоторую забавность репортажей (например, Microsoft распространяет материалы о BSA не иначе как с пометкой "Для немедленного распространения") о задержании очередной партии пиратских дисков на фоне процветающего Митинского рынка, можно говорить об экономически целесообразном поведении фирм-производителей. Неся убытки от пиратов, они компенсируют их за счет размещения в средствах массовой информации репортажей о своей антипиратской деятельности, не оплачиваемых, как реклама. Со своей стороны, государство, в непосредственные обязанности которого входит защита добросовестных участников рынка от незаконной деятельности, ведет себя, "как обычно". Принятых законов не достаточно, "действующие" нормативные акты фактически не действуют, властные "верхи" не интересуются, а "низы" договариваются, как умеют, что подробно описано в интервью с представителем пиратского сообщества "Когда воротимся мы в Портленд..." в КТ #33(261) от 25.08.98. Периодически проводимые милицией рейды "совместно" с производителями вызывают как минимум вопросы о законности участия неких юридических лиц в выполнении милицией своих непосредственных обязанностей. Каков их юридический статус (народная дружина? журналисты, взятые на выезд оперативной группы?), никому не ясно.

Впрочем, желающие подробнее ознакомится с деятельностью BSA и SPA (другой, менее известной в России софтверной организации), могут это сделать по адресам www.bsa.org, www.spa.org или, в более рекламном варианте по-русски, на www.microsoft.com/rus/general/antipiracy.

Итак, какие методы борьбы с пиратами доступны BSA и прочим заинтересованным частным организациям? Ловить случаи продажи компьютеров с предустановленными нелицензионными копиями (проводя, например, рейды по магазинам и делая пробные закупки), выслеживать партии пиратских дисков и их поставщиков, затруднять нелегальное копирование или использование программными методами. Так как априори борьба с незаконным пиратством может вестись лишь законными методами, то, за исключением программных "закладок" и рекламной шумихи, вся эта активность сводится лишь к предоставлению добытой информации правоохранительным органам, эффективность деятельности которых, в частности, налоговой полиции, крайне мала. Поскольку, как уже неоднократно говорилось, существующее законодательство в этом вопросе крайне неэффективно и инертно, результат антипиратской деятельности этих организаций также становится неэффективным.

В распоряжении правоохранительных органов по сути всего два рычага воздействия на пиратов (см. врезку): привлечение к ответственности либо за сокрытие налогов, либо за нарушения прав интеллектуальной собственности. Первый из указанных рычагов не является прямым, а потому обладает низкой эффективностью; второй недостаточно специфицирован применительно к компьютерному рынку, поскольку в гораздо большей степени соответствует структуре рынка единоличных авторских прав.

Как отдельно действующий экономический фактор, затрудняющий эффективное судебное преследование, присутствует так называемый феномен недоопределенности прав собственности. В области ПО работает два фактора: во-первых, опережающий рост соответствующих издержек при увеличении точности определения прав интеллектуальной собственности и, во-вторых, принципиальная сложность определения самих этих прав. С другой стороны, недоопределение прав влечет за собой некоторые издержки, например, связанные с трудностью оспаривания в суде нарушения авторских прав. Таким образом, находясь в указанных противоречивых обстоятельствах, субъекты рынка - разработчики ПО - выбирают поведение, оптимизирующее по сложному параметру издержки/доходы. Сей оптимум, расчетом которого занимаются целые подразделения в составе крупных софтверных компаний, является для них при всем при этом лишь меньшим из двух зол.

У "них"

Статистика по разным странам столь неутешительна, сколь и стабильна, что позволяет сделать некоторые выводы.

Активнее борются с пиратством наиболее, казалось бы, благополучные в этом плане страны (США, Западная Европа и т. д.). В них уровень пиратства низок, однако активные дальнейшие меры оправданы тем, что в этих странах самые высокие абсолютные издержки от пиратства. К примеру, в США уровень пиратства составляет около 30 процентов, и хотя это самый низкий по всему миру показатель в процентах от доли рынка, США стоит на первом месте по потерям от пиратства.

В странах с наиболее высокими процентными долями пиратского рынка практически нет крупных компаний-производителей программного обеспечения - это изолированные рынки Африки, Латинской Америки и пр. Исключение составляет только Россия, хотя единичные истории успешных проникновений на мировой рынок отдельных программных продуктов все же не позволяют говорить об интегрированности России в мировое софтверное производство.

Кстати, мини-опрос среди многочисленных друзей и знакомых полностью подтвердил собственные впечатления от посещения различных присутственных мест в США: куча полезных и, казалось бы, незаменимых программ у них попросту недоступна. Явление равно имеет место как в научных биологических лабораториях какого-нибудь американского госпиталя, так и в студенческой библиотеке Геттингенского университета. По той простой причине, что вполне состоятельные организации, госпитали и университеты, их не купили и покупать не собираются, так как бюджеты на покупку софта выбраны полностью действительно незаменимыми программами. Конечно, не мытьем так катаньем можно добиться покупки нужного тебе продукта, но, говоря по-нашенски, придется написать не одну служебную записку и получить на ней не одну визу начальства. Нелицензионный софт на служебных машинах тоже присутствует, но в крайне ограниченных количествах и втайне от начальства. Воровать на производстве там крайне непопулярно, поскольку со стороны начальства действует очень простое и вовсе не лишенное логики соображение: сегодня он (она) приворовывает у "дяди" ПО, а завтра станет таскать, скажем, реактивы у меня... Что там стоит у них по домам, сказать не берусь, но, наверное, мы не так плохо живем, господа!

Ассоциация производителей программного обеспечения (Business Software Alliance, BSA) - международная некоммерческая организация, главной целью которой является борьба с незаконным использованием ПО, нарушающим права интеллектуальной собственности его производителей. Среди членов BSA ведущие производители: Adobe, Autodesk, Bentley Systems, Lotus Development, Microsoft, Novell, Symantec; из российских компаний - "1C", Cognitive Technologies, "Информатик", "ПараГраф Интерфейс".

Основные формы деятельности BSA - просветительская, а также защита интересов компаний - членов BSA в суде. С момента образования в 1988 году BSA подала более шестисот исков по всему миру против организаций и лиц, подозреваемых в нарушении авторских прав. В России BSA действует с 1996 года. Согласно ее оценкам, доля нелегально используемого ПО снижается - с 94 процентов в 1995-м до 89 процентов в 1997 году. В то же время очевидно, что разница в оценках за два года не превышает величины статистической погрешности, и судить по ней о реальной динамике рынка затруднительно.

Немного математики

Несмотря на любые мыслимые усилия, ниже определенного уровня процентная доля пиратского рынка не снижается - издержки по легализации оставшейся части рынка запретительно высоки, что следует из приведенной ниже упрощенной математической модели.

Модель равно объясняет как представленные выше обстоятельства, так и взаимоотношения государства и налогоплательщика. Последний, решая, платить ему налоги или нет, основывается не только на величине суммы, которую нужно выплатить, и выгодах от неуплаты, но и на вероятности быть пойманным на неуплате, а также на величине штрафа.

Агент (будь то гражданин-налогоплательщик или потенциальный продавец контрафактной продукции) существует в среде некоторого правила, установленного к обязательному соблюдению Принципалом (Принципал - это субъект, вводящий правила игры, а именно - государство и/или фирмы-производители ПО). В случае нарушения Агентом данного правила его наказывают, взимая обобщенный "штраф". Выбирая стратегию, участники игры игнорируют вопросы нравственности, а исходят лишь из соображений извлечения максимальной для себя полезности. Кроме того, участники имеют полную информацию о возможных стратегиях оппонента.

Множество стратегий игроков:

• Агент. Выполнять установленные правила, что влечет за собой издержки П, или нарушать правила, неся в случае установления факта нелегальной деятельности издержки (штраф) Р.
• Принципал. Контролировать соблюдение Агентом установленных правил, неся при этом издержки контроля V, и получая прибыль P в виде штрафа, или не делать этого (прибыли/издержки - нулевые).

Агент и Принципал одновременно и независимо принимают решения о выборе стратегии поведения: Агент решает, соблюдать ли ему правила, установленные Принципалом, а Принципал принимает решение, осуществлять ли ему контроль над действиями Агента. Таким образом, прибыль каждого участника взаимодействия определяется не только собственным выбором, но и стратегией оппонента. В общем случае результат взаимодействия представляет собой случайную величину, зависящую от соотношения параметров модели V, P и П.

Расшифруем, какими факторами они определяются.

• Штраф Р зависит от специфики существующего административного, уголовного и налогового законодательства, валового национального продукта (ВНП), уровня дифференциации доходов в обществе.
• Издержки контроля V зависят от специфики налогового законодательства, судебной практики, среднего уровня легализованности рынка в стране.
• Издержки соблюдения правил П определяются уровнем рентабельности компьютерной отрасли, отрасли деятельности Агента, издержками на производство легальной/нелегальной продукции.

Если заложить в математическую модель все указанные параметры, предварительно оценив их по специальным методикам или из статистических данных, и провести полное моделирование, можно выйти на достаточно конкретные оценки. Здесь же, для лучшей наглядности и экономии собственного времени, ограничимся упрощенной моделью, заботясь лишь о сохранении общих закономерностей.

Оформим стратегии и прибыли/издержки игроков в виде матрицы игры:

Равновесия в общем случае не существует: ни у Агента, ни у Принципала нет однозначной стратегии, которой он должен придерживаться для увеличения своих прибылей. Однако в вероятностном смысле равновесие существует. Это так называемое равновесие по Нэшу в смешанных стратегиях, позволяющее определить вероятности, с которыми игроками выбираются те или иные стратегии. Равновесие по Нэшу в смешанных стратегиях имеет вид:

Равновесная стратегия Агента записывается так:

(1 - V / (P - П)){W} + V / (P - П) {NotW}

то есть Агент с вероятностью

(1 - V / (P - П))

выберет стратегию легальной деятельности, обозначенную W.

Равновесная стратегия Принципала:

П/P{I} + (1 - П/P){NotI}

(аналогично, Принципал с вероятностью П/P выберет стратегию контроля I).

Из представленной модели можно сделать выводы:

1. Издержки, которые несут контролирующие органы, и величина ожидаемого штрафа определяют вероятность нелегальной деятельности. Издержки легальной деятельности и величина штрафа, грозящего фирме в противном случае, определяют вероятность контроля государства за деятельностью произвольно взятой фирмы-продавца. Таким образом, существуют "равновесные" вероятностные уровни целесообразности контроля со стороны Принципала и нелегальной деятельности для Агента (в совокупности определяющие долю пиратского рынка).
2. Анализ, проведенный автором для разных значений издержек участников, показал жесткую и интуитивно понятную зависимость равновесной точки от величин П и V. Опуская детали, заметим, что равновесный минимум достигается на уровне примерно 20-35 процентов (получение большей точности в рамках заведомо упрощенной модели явилось бы "ненаучными" фантазиями). Интересно, что близкие к полученным значения наблюдаются на развитых рынках, скажем, в США, где текущий равновесный уровень пиратской доли составляет около 30 процентов.
3. Построение более точной модели, учитывающей специфику страны (законодательства, структуры отраслевых рынков, уровень инновационности и развития отрасли, обычаи правоповедения Агентов), не содержит принципиальных трудностей, но является дорогостоящим исследованием, требующим большого числа дополнительных объективных параметров. Примерно такой деятельностью занимается SPA, хотя получаемые ей результаты по понятным причинам сильно смещены.
4. Для каждой группы стран существует свой определенный уровень пиратства, ниже которого опуститься невозможно, как ни пытайся, из-за запретительно высоких транзакционных издержек мониторинга и контроля со стороны Принципала.
5. Высокий показатель пиратской доли рынка у нас определяется крайне низкими издержками нелегального производства, малостью риска быть пойманным и наказанным, небольшими штрафными издержками Р и, напротив, высокими альтернативными издержками функционирования в легальной среде.

Заключение: целесообразные стратегии участников игры

Так что? Значит, все совсем плохо для производителей и даже бороться с этим нет никакого смысла? Вовсе нет. Оптимизация рыночной стратегии со стороны производителей, как представляется, позволяет улучшить положение.

Во-первых, теневой сектор обычно возникает как средство экономии издержек существования в легальной среде (сравните с бартерными взаимозачетами предприятий - способом нелегальным, но связанным с меньшими издержками). Таким образом, сам факт существования пиратства свидетельствует, что не все благополучно в датском королевстве - легальном секторе. Пиратство в этом смысле определенного рода экономический индикатор.

Во-вторых, известно, что, не имея возможности победить черный рынок, экономически предпочтительней тем или иным способом его легализовать. Наиболее очевидный способ - задействование каналов распространения нелегального продукта через Интернет - может охватить только относительно продвинутых пользователей (тех, кто, по крайней мере, может работать с Сетью), а на данный момент это сравнительно малые масштабы. С учетом быстрого развития Интернета пренебрегать этим средством было бы нецелесообразно, о чем мы еще поговорим ниже, а существующее ныне положение, вероятно, единственный способ иметь столь развитый рынок.

Что можно порекомендовать фирмам-производителям:

• Продолжать лоббировать принятие эффективных законов, регулирующих производство и защиту интеллектуальной собственности, и проводить консолидированную политику по этому вопросу. В частности, при повышении величины штрафа вероятность нелегальной деятельности снижается. Но только в том случае, когда "угрозы состоятельны". Плюс побольше шума в прессе и на телевидении. Это бесплатная косвенная реклама.
• Искать способы контроля и мониторинга деятельности фирм-продавцов и распространителей контрафактной продукции, связанные с минимальными издержками.
• В отличие от первых двух способов, бороться не со следствиями, а с причинами, формируя новую рыночную ситуацию. "Переводя стрелки" с разовых продаж коробочных продуктов на "рассредоточенные" тем или иным способом во времени продажи, можно часть нелегалов вывести на поверхность. Так, очень интересен опыт разработчиков shareware-продуктов. В полной мере он для крупных производителей не применим, но суть его - брать деньги за поддержку, обслуживание, консультации, обновления и т. п. - безусловно, полезна. У крупных производителей здесь большие возможности, вроде горячих линий поддержки пользователей. Рассредоточенность продажи во времени имеет самостоятельный смысл, поскольку пользователи значительно легче расстаются с малыми суммами за конкретную для себя пользу сейчас, нежели за прекрасный продукт, все функции которого, возможно, и будут использоваться, но - потом. И готовы делать это регулярно, заплатив и не заметив того, в итоге не меньше, чем в случае единовременной покупки (сравните с системой подписки на периодику, когда в итоге читатель купил и оплатил газет и журналов больше, чем при покупках в розничной сети, поскольку розничные покупки совершались от случая к случаю). Кстати, интересный шаг в этом направлении - предложенный недавно интеллектуальный инсталлятор Microsoft System Installation (MSI, см. КТ #39 [267] от 5.10.98). Если привязать процесс установки ПО не к конкретному продукту, а к функции, когда, например, установке подлежит не Word (с примочками или без них), а лишь основной модуль текстового редактора, и только в момент возникновения необходимости - дополнительный модуль, скажем, конвертации файлов. На фоне оперативного обновления функций и поддержки зарегистрированных пользователей это привлечет дополнительных "оплачивающих" пользователей.

Безусловно, проблем тут возникает очень много: это и несколько новый подход к разработке ПО, и развитость средств доставки продукта и финансов через Интернет (самой Сети как физической среды и инфраструктуры в виде, например, платежных средств), и коренное изменение маркетинговой политики, и многое другое. Поэтому, речь сейчас идет о тенденциях в этом бизнесе, если угодно, о прогнозе развития рынка. Впрочем, Microsoft делает и явно бессмысленные ходы. В вышедшей недавно очередной бета-версии Office 2000 встроен счетчик запусков входящих в пакет приложений. Без регистрации в Microsoft своей покупки (а возможно это, только если купленная копия легальная) пакет не позволит произвести больше 25 запусков. В чем смысл подобной акции? Разве Билл Гейтс не представляет, что никаких сложностей с обходом его ограничений у пиратов не возникнет? Вряд ли это так, но тогда единственная цель - поднять очередную шумиху по поводу себя, любимого, в прессе. Поднять, но ценой создания проблем для легального пользователя, заставив его совершать не нужные ему процедуры регистрации. И даже больше: если раньше, заплатив за лицензионную копию, он имел то же самое или лучшее, чем у пиратов (среди продукции последних зачастую встречается хакерский "брак"), то теперь он сталкивается с недостатками в виде потраченного напрасно времени. И кто-то из добросовестных покупателей перейдет к пиратам. Подождем до окончательного выхода Office 2000, может, ребята погорячились и после запуска пробного шара вернутся к старому?

В отношении пользователей ситуация проще: покуда еще долгое время покупателю (так же как и рядовому налогоплательщику с доходом в 5 минимальных оплат труда в месяц) за "скупку краденого" реально ничего грозить не будет, бояться проблем с ответственностью он не станет. Если эксплуатация компьютера не связана с извлечением прибыли и риски потерь от использования нелицензионного и "плохо сломанного" ПО малы, ожидать, что он сменит стратегию, не следует. Принятие государством жестких мер по борьбе с пиратством может несколько изменить баланс сил. Согласно введенной модели, при этом возрастут издержки пиратского рынка, что приведет к росту конечных цен на контрафактную продукцию и к переходу некоторой части пользователей к легальному ПО.

Давать рекомендации пиратам - дело, на наш взгляд, вовсе бессмысленное и даже аморальное. Их противозаконная деятельность, будучи экономически как целесообразной, так и неизбежной, вряд ли нуждается в романтизации. Они не "санитары леса" и не "двигатели прогресса", а довольно ограниченная группа людей, имеющая сверхприбыли на не оптимальной организации рынка.

С чем их и поздравляем.