О среднем ухе, авторских правах и политической ситуации
АрхивК "Огороду", несмотря на кризис, выстроилась внушительная очередь железок и пуховок (1) разной степени интересности: тут и PC Card-модем K56flex с перепрограммируемой BIOS и подключением к сотовому телефону - от финской фирмы AVAKS, пытающейся, слегка демпингуя, завоевать российский рынок; тут и совершенно домашний лазерный принтер от Xerox на 600 dpi, во многом схожий с HP 5-6 L, но, кажется, подешевле последних; тут и забавная клавиатура с интегрированным телефонным аппаратом от Cherry, любезнейшим образом предоставленная на тестирование фирмой Marex в лице обаятельной хозяйки ее салона-магазина Натальи Петровой; тут и свидетельствующий о том, что fLAKE погибать все-таки, кажется, раздумала, невероятный шестисотпятидесятидолларовый монстр, но не в смысле Monster, а рядышком: едва умещающаяся в ATX-корпусе двухэтажная карта 3D-ускоритель Obsidian2 X-24 на двух Voodoo2 и с телевизионным дубль-выходом; тут, наконец, автономный музыкальный синтезатор от Casio, ничего особенно нового собой не представляющий, но достойный описания в "Огороде" хотя бы потому, что давно я ни о чем таком не писал; тут и новые примочки к цифровому Olympus’у, позволяющие качать картинки мгновенно и удобно; тут, наконец, игрушка от "ПроМТ", не только забавная, но и полезная, Magic Gooddy, читающая вслух по-русски и по-английски, переводящая и (правда, так себе) способная слушаться голоса...
Тем не менее, писать я сегодня буду о вроде бы ничем не примечательном с технологической точки зрения да еще и сделанном сверххалтурно, по-русски: нагло и спустя рукава, пиратском MPEG-диске, названном "Полное собрание текстов стихов и песен Александра Галича" (на обложке написано: "17 альбомов, 270 песен", но 270 - не считал, может, и меньше - там только текстов, песен же звучащих - всего 181, и из шестнадцати, а не семнадцати альбомов, причем процентов 25 - варианты; так сказать, недобросовестная реклама-с...). Почему о нем? Рука не поднимается ни на что другое, глаз не загорается...
После того как я услышал, что новый старый глава Центробанка г-н (вру, товарищ, parteigenosse) Геращенко на весь мир объявил, что, может, долги мы как-нибудь кому-нибудь отчасти и отдадим, но только тем, кто будет вести себя хорошо, а кто не будет - тот не получит вообще ничего (естественно, западные страны тут же наложили арест на находящиеся у них активы российских банков), - и ни премьер-министр, ни президент, ни хоть пресс-секретарь какой не выступили мгновенно с опровержением, не отправили в отставку грозного банкира, не ушли туда сами, - после этого мне стало совсем уж тошно, вспомнились большевики, отказавшиеся признавать долги России, вспомнилась много-многолетняя изоляция страны от мира (сами-то они, кто поглавней, впрочем, ездили), - а когда все это еще подкрепилось замечательным, как в старые времена, собранием силового начальства, проведенного новым нашим премьером (ничего главнее сегодня из дел у него не нашлось), громко показанным по всем TV-каналам, - я загрустил окончательно, и песни Галича, уже несколько лет казавшиеся достоянием лишь истории - всеобщей и литературы, вдруг ожили, затрепетали, и, слушая краденый (непонятно у кого, неизвестно кем, хотя, при желании властей, можно было узнать это за сутки) диск, я все не умел вырваться из плена навсегда (мечталось) забытой и даже ностальгически-приятной (при, кажется, недостижимом условии невозвратности) атмосферы.
"Я не знаю, о чем вы тут говорили, но вы совершенно правы: ехать надо", - тут же сам собою припомнился (тоже, казалось) забытый навсегда анекдот. Ну, ехать, положим, я все-таки вряд ли куда поеду: по ряду причин, одной, хоть, возможно, и не главной из которых является мое умение нормально зарабатывать только с помощью русского языка, - но анекдот все же вспомнился...
И Галич вспомнился независимо от диска еще месяц назад и совершенно автоматически дал эпиграф одному из предыдущих, уже кризисных, "Огородов"...
Ладно, какое бы ни было настроение, а тут все-таки "Компьютерра"... попробую извлечь из вполне общественно-политического явления - ставшего вдруг не архивным, а актуальным, диска Беранжера брежневской поры, - некоторые технологические наблюдения. Песни записаны в формате MPEG Layer 3, 112 кбит/с, 44,1 кГц, стерео. Я достал один из компактов, с которого крали звуковые дорожки, сравнил внимательно качество. Нет, не проходит никак. Ведь каков принцип MPEG-сжатия? С помощью умных и замысловатых алгоритмов из звукового оригинала убираются-обрубаются элементы, не воспринимаемые средним ухом (в смысле не анатомическом, а статистическом: слуховое восприятие среднего человека). Но средних людей не бывает, как, стало быть, не бывает и средних ушей. И очень многие конкретные уши вполне способны воспринимать обрубленное MPEG’ом. При сжатии 112 кбит/с я, например, более чем внятно слышу ватные затыки, особенно на высокочастотных фронтах ( "На стене зазвенела гитара..."), - что-то похожее на усредненные мытые квадратики при большом увеличении JPEG-картинки. Когда качество MPEG-звука поднимается до 320 кбит/с, я разницу уловить уже не могу. Но вполне могу представить человека, который может. Разумеется, уменьшается объем (в первом случае - более чем вдесятеро, во втором - в четыре с половиной - пять раз), разумеется, можно уместить на одном диске "всего Галича", и "выигрывая в силе, проигрываем в расстоянии". Остается вопрос: кто на какой проигрыш согласен и какой для кого выигрыш его компенсирует.
Тут можно предложить еще и такой поворот: за исключением десятка студийных записей да нескольких кино-фонограмм (разжиться которыми составители диска, разумеется, не озаботились) от Галича остались только домашние, любительские, на таких магнитофонах и с таких микрофонов записанные, а потом перегнанные столько раз, что ни о каком качестве вообще говорить не стоит. Я провел эксперимент и этого толка: отыскал самую "грязную" запись Галича на компакте, а потом послушал ее в MP3. И мне показалось, что потери MPEG не совпадают (или мягче: совпадают не всегда) с потерями исходника. То есть, что и плохая запись, сжатая MPEG, может ухудшиться. (Сюда же, кстати: зачем писать "стерео", если a priori большинство песен записано в моно? Снова рекламные номера - ибо, разумеется, никакой специальной обработкой для перевода моно в стерео авторы компакта себя не утруждали.)
Впрочем, авторы не утруждались практически ничем вообще. Они поленились собрать не то чтобы фонограммы по углам - даже все выпущенные (и не так давно выпущенные) компакт-диски. Диска, например, с очень хорошим качеством записи с фестиваля авторской песни в Новосибирском академгородке в 1968 году в числе источников не обнаружено. Песни тоже собраны далеко не все, так что ни о каком "полном собрании" (2) речи идти не может: навскидку называю "Гадов-физиков" (или, подробно, "Про маляров, истопника и теорию относительности"), которые на вышеупомянутом "Новосибирске 1968" есть, и "Автоматное столетие"...
Песни расположены на диске в самом примитивном, алфавитном порядке. Но составители не побеспокоились привести их названия к общему знаменателю. Таким образом, одна и та же песня оказывается размазанной по списку: здесь она на "б" - "Баллада о вечном огне" (три варианта), а сильно ниже, на "п", - она же, но уже как "Песня о вечном огне". Далее. У Галича есть несколько циклов (один из них даже называется поэмой: "О бегунах на длинную дистанцию" - про Христа и Сталина, про концепции бытия идеалистическую и материалистическую); естественно, что каждая песня этих циклов и поэмы называется по-своему, на "свою" букву, - размазаны и они и могут быть собраны только знатоком Галича. И предпоследнее (последнее - то, что поставившие на исходных "музыкальных" компактах свои копирайты разные Solyd Record’ы тоже не особо увлекались поисками записей почище или хотя бы профессиональной чисткой записей найденных: иной раз соседствуют записи, на два-три тона разнящиеся по тембру голоса Галича - не то чтобы чистить помехи, даже привести к верной скорости не потрудились!): Галича, как правило, записывали "в домах", концерты "под закуску и три тысячи грамм" шли без конферансье и перерывов, песня плавно переходила в разговоры-пояснения, которые, в свою очередь, переходили в очередную песню. При перегоне такого концерта на компакт всЈ, надо полагать, писалось сплошь, а границы треков ставились где-нибудь посередине разговорных прослоек, более или менее случайно, - ибо изготовители рассчитывали на сплошное прослушивание. Здесь же, в MPEG-варианте с его идиотским алфавитным порядком разговорные хвосты-зачины оказываются либо совершенно некстати, либо обрубленными в самом интересном месте, либо начинаются с полуслова третьей фразы.
Короче говоря, полное ощущение, что люди, делавшие MPEG-Галича, мало того что не знали его творчества и не любили, - не потрудились даже прослушать, что же они прессуют, пишут, продают. (Кстати, приведенные тексты даны тоже совершенно случайно, сосканированные с книжки подряд, никак не обработанные в смысле классификации, вариантов названий и прочего - они даже не имеют самого примитивного механизма поиска, так что для работы - бессмысленны, их как бы и нету; нельзя их взять и прямо с диска, ибо упрятаны куда-то в особом формате).
И тут возникает разговор о копирайте.
Я, вслед гениальной пророчице Эстер Дайсон, глубоко уверен, что если информация может быть скопирована (а любая цифровая информация скопирована быть может, причем - один в один и без особых затрат), она скопирована будет, и что пришла пора делать деньги не на содержании, а на сопровождении. Да Галич и сам, полагаю, за копирайт (в коммерческом смысле слова) никогда не держался и держаться бы и сегодня не стал: главным для него было быть услышанным.
Прилетает по ночам ворон.
Он бессонницы моей кормчий.
Даже если я ору ором,
Не становится мой ор громче.
Он едва на пять шагов слышен...
Но и это, говорят, слишком.
Но и это - словно дар свыше:
Быть на целых пять шагов слышным.
Галич, член СП, автор нескольких пьес, одна из которых, "Вас вызывает Таймыр", была прямо-таки бестселлером; многих киносценариев, живший при совке более чем прилично, сам отказался от своих копирайтов и хорошей жизни, с ними связанной (я познакомился с ним, когда он, выброшенный из привилегированной больницы литфонда, отходил от инфаркта в скверике у дома, где жил, близ метро "Аэропорт": грустный, в шляпе, с тростью, с усиками, удивительно похожий на Чарли маэстро Чаплина; я сделал несколько снимков, которые были бы сегодня уникальными, не будь изъяты во время одного из обысков), - ради свободного и бесплатного распространения крамольного своего контента. Он бы подарил свои песни и Solyd Record’ам, и безвестным MPEG-пиратам. Но он, под защитой копирайта, не позволил бы им так издеваться над своими текстами и фонограммами. А сегодня у нас, уж если беспредел - так беспредел, и просто взять и скопировать контент - мало; надо еще почувствовать себя хозяином над ним.
...Но к словам, ограненным строкою,
Но к холсту, превращенному в дым,
Так легко прикоснуться рукою,
И соблазн этот - так нестерпим!
И не знают вельможные каты,
Что не всякая близость близка,
И что в храм ре-минорной токкаты
Недействительны их пропуска.
Эти - действительны. В любой храм.
Ну и что? Какой можно сделать вывод? - Что лучше бы, чтобы этого диска не было? Да вроде нет: лучше бы, чтобы он все же был. Хоть такой, хоть корявый, хоть циничный от первой лунки до последней, но кому-то что-то принесет. (Я не имею в виду - деньги пирату, невежде, хаму и цинику, и его сообщникам.)
Все циклится. Наглый Геращенко, которому никто - ни из начальства, ни из народа - даже не пикнул дать отпор; и пират, который не боится не то что ментов (которым не до того или до фени), не то что Solyd Record’ов (которые какие-никакие, а все же деньги за право тиражировать фонограммы Галича заплатили и сейчас в принципе могли бы пирата, реально их обворовавшего, найти да прижать, попросту, по-свойски, без посредничества занятых на совещании у премьера правоприменительных органов), - который не боится Бога: это стороны ровно одной и той же медали, которая, продолжая его пугать, сверкает над миром под именем российского этноса.
Что же остается делать? Писать совершенно бездейственные заметки?
Притча от Спинозы под конец:
Пролетающий в небе орел увидел на земле лежащую кверху лапками малюсенькую птичку. Спустился, заинтересованный:
- Чего ты тут делаешь?
- Ты разве не видишь? - отвечает птаха. - Небо падает!
- Вообще говоря, не вижу (орлы, при всей их зоркости, частенько бывают подслеповаты). Но если даже и так: неужели ты надеешься удержать его своими хилыми лапками?
- Я делаю то, что в моих силах...
