Как программируют мозги?

Несколько лет назад я познакомился с одной крупной специалисткой в области "нейро-лингвистического программирования". Во всяком случае, так было написано в ее аттестате, выданном какой-то невразумительно-американской фирмой после десятидневных курсов. Ладно. Каждый вправе сходить с ума по-своему. Но вот дело, которым занималась эта особа, назвать безвредным я не могу. Все описанное происходило в ходе одной локальной войны, которыми так изобилует наша новейшая история. И вот свежеиспеченная "специалистка" занималась тем, что пользовала последствия поствоенного шока у солдат, получивших психическую травму. Деньги на ее развлечения выделил какой-то богатый, но не отличающийся разборчивостью международный фонд. Выглядело "врачевание" примерно так. Солдата, переживающего гибель друга, заживо сгоревшего в подбитом БМП, сажали на мягкую кушетку и сладостной скороговоркой убеждали в том, что друг Петя не погиб. Нет, он просто вылез из одной БМП, сел в БМП другую (на поле боя, как известно, боевых машин пехоты что такси на стоянке в сытой до отвращения европейской стране, а выбирают их солдатики по желанию: хочу - в эту влезу, хочу - на той прокачусь) и уехал не в ту часть, а в какую-то еще (солдаты, как известно, меняют ВЧ как американская модница перчатки).

Именно в силу этих событий солдат и не встретился с другом Петей. Именно поэтому, а не потому, что друг Петя на двадцатом году жизни превратился в кучу пепла.

То, что она делала, завораживало саму "нейропрограммистку". Ее щеки краснели как от вина, глаза лихорадочно блестели. Военные жаргонизмы типа "вертушек" и "брони" так и сыпались с ее воспаленных губ. Она наслаждалась своей ролью, и, похоже, солдат, растерянный и дезориентированный мальчик, в какой-то момент поддался ее напору и поверил, что именно так оно все и есть. Потом, правда, поняв, что ему в очередной раз солгали, он повесился на спинке кровати… Но это было потом. И я даже не склонен винить "программистку" в его гибели. Такой эффект могла вызвать любая человеческая черствость, и в данном случае то, что солдату на пути попалась она, было чистой случайностью. Так что нейролингвистическое программирование в такой форме я считаю вовсе не самой опасной формой эксплуатации человеческой глупости. (Хотя фонды, помогающие жертвам чеченской войны, могли бы тратить деньги и на что-то более существенное.)

И специалистов по "социальной психологии", слетающихся из столичных вузов во всевозможные провинциальные предвыборные штабы, расплодившиеся на Руси во множестве, как мухи на гнилье, я тоже оцениваю довольно низко и не очень опасно. Почему?

Да потому, что это бывшие преподаватели "научного коммунизма" и "политэкономии социализма", после 1991 года "все вдруг" ставшие "политологами" и "социальными психологами", оставшись в душе даже не правоверными марксистами, каким является, скажем, оригинальный мыслитель и талантливый публицист Александр Зиновьев, а примитивными приспособленцами.

Самые глупые из них, прибыв в избирательный штаб, произносят патетическую речь, что они находятся здесь, а не занимаются более прибыльным бизнесом, "поскольку речь идет о судьбе России, о моей жизни и жизни моей семьи".

Посмотришь на такого весело (мои многочисленные знакомые всех оттенков политического спектра часто просят меня оценить "ландскнехтов идеологического фронта" на профпригодность) и скажешь ему честно, что ни судьба России, ни, особенно, судьба его и его семьи никого здесь не интересует. После этого ландскнехт скисает и начинает жалобно плакаться на горькую участь интеллигенции, нищенскую зарплату, московскую дороговизну…

Случается, их нанимают, но потом горько жалеют об этом, подчас перекочевав из кабинета на тюремные нары, что частенько бывает с проигравшими выборы политиками. Ничего не попишешь - vae victis!

"Идеологические ландскнехты" похитрее патетической фразеологией не пользуются. Они подчеркивают свой высокий профессионализм, рассказывают, выклянчивая максимальный гонорар, что соображения престижа вынуждают их обедать только в самых дорогих столичных ресторанах, ссылаются на свободное владение английским языком и знание американских политических технологий и под конец гордо выкладывают свой главный козырь. Окончив гуманитарный факультет МГУ, они, оказывается, приписаны к службе спецпропаганды Главного разведуправления как спецпропагандисты. (Служба спецпропаганды, в советское время болтавшаяся между Главным армейским политуправлением и ГРУ, а теперь, кажется, точно не знаю, целиком попавшая в состав разведки, - это такая организация, которая должна уговаривать иностранных рабочих стрелять не в своих советских братьев по классу, а в собственных офицеров, и, на худой конец, втыкать штык в землю. Агитационные бомбы, мины, вроде бы даже боеголовки для ракет типа СКАД…)

Но со спецпропагандистами тоже все просто. Смотришь ему в глаза и говоришь: "А напомните-ка мне, пожалуйста, номер американского устава по "сай-оп", то есть по психологическим операциям". И если "спецпропагандист" не отчеканит не задумываясь: "Field Manual … … …", а именно так обычно и бывает, то его следует сразу же гнать в три шеи. Кто не выучил наизусть этого руководства (номер ехидно не привожу!), тот вряд ли что знает о психологической войне. (Недооценивать армейские службы психологической войны, впрочем, никому не советую. Еще на заре своего существования, после Первой мировой войны, когда рейхсвер зализывал моральный ущерб от поражения и революции, в политическую жизнь вошел один австрийский доброволец, ефрейтор прекратившей к тому времени существование Баварской королевской службы. Фамилия этого бильдунгофицера, то есть офицера по связям с общественностью, была Гитлер…)

Но все, что касается политландскнехтов, еще так, цветочки. Зарабатывание на чужой неграмотности. А есть и более опасные формы программирования мозгов. Те, которые действительно работают и принципы действия которых легко объяснить каждому, кто хоть немного знаком с компьютерной архитектурой.

Мы на удивление мало знаем о том, как работает человеческий мозг. Подозреваю, что больше мы не узнаем никогда.

Почему?

Да потому, что любая формальная система, которой и является рациональное знание, не может быть разрешена относительно самой себя (смотри известную в метаматематике теорему Геделя). Так что познание самого себя, а к этому и сводится разгадка тайны человеческого разума, представляется чем-то подобным змее, кусающей саму себя за хвост.

Но кое-что о мышлении человека мы знаем. В частности, то, что наша память работает ассоциативно.

Об ассоциативной памяти, о памяти, адресуемой по содержанию, речь регулярно заходит на каждом новом этапе развития компьютерных технологий.

На программном уровне память, адресуемая по содержанию, может быть смоделирована хоть текстовым редактором, на котором я пишу этот текст. Редактор этот аннотирует каждый файл, который и может быть найден по содержанию аннотации.

Известны и аппаратные схемы реализации памяти, аннотируемой по содержанию. Они состоят в том, что на шине поиска выставляется ключевое содержимое каждого элемента памяти. При поиске, то есть когда на шине выставляется ключевое содержание запроса, происходит сравнение этих содержаний. При совпадении содержимое элемента памяти выдается на шины данных.

Сегодня мы, похоже, находимся накануне массированного применения ассоциативной памяти, выполненной на IRAM (Intelligent Random Access Memory), которая, вероятно, станет использоваться даже в самых дешевых компьютерах. Но об этом в "Компьютерре" недавно подробно рассказывал Александр Мурадян.

Так вот, человеческий мозг работает ассоциативно. Смотрим мы на море и припоминаем белый пароход. От белого парохода мысль переходит к шторму, от него - к семейной сцене, а от нее - к теще или свекрови (в Германии, кстати, анекдоты рассказывают не про тещ, а про свекровей - какая-то особенность национального менталитета). Вот это и есть ассоциативность.

И эту ассоциативность используют "программисты мозгов", настоящие, а не доморощенные "нейропрограммистки" с несложившейся личной жизнью.

Посмотрим это на примерах.

Вот, скажем, Фома неверный. В Евангелии описан образ апостола Фомы, который не поверил в Воскресение Иисуса Христа, даже увидев его своими глазами. Для того чтобы уверовать, Фоме потребовалось поковыряться пальцами в ранах Учителя (Иоан. 20:25).

Образ Фомы прочно вошел в сознание всех народов христианской культуры. Ничто, казалось, не могло изгладить его из памяти людей. Но тут в России произошла большевистская революция. Коммунисты, пришедшие к власти, поставили задачей истребить не только Веру, но даже и всякое напоминание о христианской мифологии. За работу взялись "программисты".

Сергей Михалков автор советского гимна, написал стихотворение о "Фоме неверном", пионере, гулявшем по Африке, не послушавшем советов и предостережений друзей и съеденном какой-то водяной тварью во время купания. Талантливое стихотворение, смешное и легко запоминающееся. В результате у людей, читавших его в детстве, слова о неверующем Фоме вызывали в памяти образ съеденного крокодилом неосторожного пионера, а не скептичного апостола. Вот так-то! И как Джугашвили было жалеть дач и пайков для столь способного "программиста"!

Балуются кое-чем подобным и в США. Правда, не в угоду атеизму, а ради пресловутой "политической корректности". Был в Америке давным-давно такой чемпион по боксу - Мак-Кой. Сидел он со своей девушкой в нью-йоркском кабаке, а какой-то пьяный все приставал к нему, крича: "Не верю, что ты настоящий Мак-Кой". Дальнейший ход событий нетрудно предугадать… Когда пьянчуга пришел в себя, он, поднявшись с пола, помотал головой и сказал: "Это настоящий Мак-Кой".

Фраза "Real McCoy" вошла в американский фольклор как синоним подлинного, стопроцентного. Но тут настали времена борьбы с мужским шовинизмом. И Голливуд выпустил фильм "Real McCoy", с Ким Бэссинджер в главной роли, о красотке, грабящей банки. Типичный пример тому, как на сформированную ассоциативную связь "подвешивают" другое содержание.

А Холокост, уничтожение миллионов евреев в ходе Второй мировой войны? Он тоже обыгрывается "программистами". 29 декабря 1997 года "Немецкая волна" охарактеризовала уничтожение миллионов кур в Гонконге, пытающемся пресечь таким путем эпидемию птичьего гриппа, как "куриный хопокост".

Смешно? Немного. Но очень немного. А вот желание увязать слово, которое не выкинешь из памяти, как не выкинешь газовые камеры и трубы Аушвица, присутствует здесь намного сильнее. Может быть, желание подсознательное, не осознанное до конца, но оно налицо… Вторая мировая война, о которой рассказывают на уроках истории, это ведь что-то далекое, скучное. А вынимаемая из гриля жареная курица дает стойкие и приятные ассоциации. Так что удивляться результатам апрельских выборов в германской земле Саксония-Анхальт, где впервые за все время существования ФРГ 13% голосов получила националистически-радикальная группировка господина Фрая, явно не стоит. И, судя по данным статистики, это только начало. Молодежи Германии экстремистские политические течения, и левые, и правые, крайне симпатичны…

Те же самые приемы используются и в практике коммерческой рекламы, и рекламы политической. Всех примеров не перечислить, слишком уж их много. Но эффективность такого "программирования мозгов" часто бывает очень высока. Высока несмотря на то, что в описанных выше приемах нет ничего ни тайного, ни, тем более, сверхъестественного. Высока несмотря на то, что запрограммировать человека, то есть подчинить его действия какой-либо последовательности формальных инструкций, невозможно. Но вот вызвать симпатию или антипатию к чему-либо - прохладительному напитку или политику - это вполне в пределах достижимого.

Так что пожелаю читателям не попадаться на удочку специалистов такого рода. Как это сделать?

От подобных приемов есть только одно противоядие - развитость мышления, его высокая ассоциативность и большой объем знаний, хранимых в памяти человека.

Действительно, тот, кто знаком с содержимым Евангелий и историей американского спорта, не купится на дешевые приемы-приманки. И усилия специалистов в области "программирования мозгов" вызовут у него ассоциации и эмоции прямо противоположные тем, которые хотят у него вызвать.

Именно поэтому режимы, власть которых основывается на идеологических догмах, так не любят общечеловеческой культуры. Именно поэтому столько труда расходуется на то, чтобы оболванить людей, свести их к общему знаменателю. Ведь реакции человека, ассоциативные связи которого просты и тривиальны, можно не только предсказать, но и в какой-то мере "запрограммировать". А лучшим лекарством от такого "программирования" служит не что иное, как собственная человеческая индивидуальность, человеческая неповторимость. Чем больше человек непохож на других, тем больше вероятность того, что он живет по своему разумению, а не по велению каких-либо кукловодов.