Снимается кино

Повороты судьбы заставили меня довольно много работать в "настоящем", или, если угодно, "большом" кинематографе. Я участвовал в съемках игровых (у нас их было принято называть "художественными" - вероятно, из общей мечтательности национального характера) фильмов в качестве ассистента режиссера, второго режиссера, два фильма снял как режиссер-постановщик, несколько раз выступал актером и для полутора десятков картин написал сценарии. Это я не только, чтоб похвалиться (по нынешним временам причастность к кинематографу - не такой уж и предмет для гордости), но и чтобы объяснить, что мои требования к фильмам, даже любительским, домашним, довольно высоки. Если я работал в худо-бедно (то есть по-советски), но все же профессиональном кино, меня никак не устроят скидки на любительство.

Одной из самых значимых (в контексте) баек (басен, притч, если угодно) остается для меня история про цыпленка, который пел "совершенно как петух", чем составлял предмет гордости для всей своей обширной семьи и соседей. Когда на выступление цыпленка был приглашен знаменитый певчий петух и остался весьма недоволен качеством исполнения, мамушки, тетушки и соседи напустились на эксперта со словами: "Но он же еще только цыпленок". "Вот пусть тогда и пищит по-цыплячьи", - ответила знаменитость. Совсем "для себя" вы можете писать как угодно плохие стихи, снимать как угодно беспомощные видеофильмы, но едва вы достаете исписанные листочки из стола или снимаете с полки кассету, чтобы продемонстрировать результаты своего творчества двум-трем гостям, - тут уж, извините, вы должны быть готовы к тому, что вас будут судить по образцам, без скидок на то, что "вы еще только цыпленок".

Некоторые мои приятели, возвратясь из головокружительно интересного заграничного путешествия, усаживали меня и прочих гостей (естественно, после вкусного и обильного ужина) к телевизору и запускали кассеты с видеоотчетом о путешествии. Несмотря на то, что и места и события были захватывающи и волнующи (например коррида в Севилье), сосредоточиться на экране удавалось мне не долее, чем на пять минут. Я не говорю о съемках (хотя удовлетворительными они бывали в очень редких случаях; почти невозможно удержать себя от ежеминутного ерзанья двадцатикратным зумом; в профессиональном кино зум используется чрезвычайно редко: операторы предпочитают потратить массу средств и времени, чтобы проложить рельсы и двигаться с камерой по ним, ибо никогда оптико-механическое мертвое движение по оси не заменит живое, "дышащее" движение камеры), - монтаж и создание фонограммы есть вещи, которые позволяют из одного и того же материала сделать два (или больше) фильмов принципиально разного качества (такие легендарные примеры есть в истории кинематографа, даже отечественного).

Покойный Образцов, бывший не только создателем и режиссером знаменитого кукольного театра, но и замечательным теоретиком искусства с удивительно легким и внятным пером, в одной из своих книг определил кино, как "монтаж документов". По мнению Образцова (с чем я после долгих размышлений полностью согласился), смысл документального фильма - в сопоставлении (стыковке, монтаже) разных, но всегда подлинных кадров; фильм же игровой пытается обмануть зрителя, что снятые в нем кадры - подлинны и документальны, - как раз отсюда и происходит повышенное внимание к реквизиту, костюмам, декорации. (Исключения специально "искусственного" кино вроде "Айболита-66" Ролана Быкова только подтверждают правило.) Известен хрестоматийный пример одного из отцов отечественного кинематографа: вы снимаете совершенно нейтральное лицо человека. Потом - тарелку дымящегося борща. Потом ее же - ближе и крупнее. Еще крупнее. Далее начинается монтаж. Вы разрезаете портретный план на несколько неравных кусков (каждый следующий короче предыдущего), а в разрезы вставляете кадры с борщом. Лицо человека (для зрителя) тут же приобретает выражение нестерпимого голода и огромного аппетита.

В связи с вышесказанным, кино для меня всегда отличалось от видео патиной подлинности документа. Поясню: пленка всегда имеет "плоть" - на поверхности эмульсии неизбежны мельчайшие дефекты, микроцарапинки и т. п. Когда демонстрируется "целлулоидная" пленка, она (благодаря этим самым дефектам) "дышит", что и придает изображению документальную подлинность. Видеофильм, снятый самой лучшей аппаратурой, чист и стерилен. И, хотя вроде бы телевидение даже более документально, чем кино, отсутствие "дыхания" делает для меня телефильмы куда более мертвыми, чем фильмы пленочные. Впрочем, не исключено, что это совершенно субъективно и связано с моим положением на временной оси: тесть мой, например, на добрые три десятка лет меня старший, подлинной художественной фотографией считает фотографию только черно-белую.

Пойдем дальше. Качество. Привыкнув к телевизору, я, пожалуй, готов без раздражения терпеть его "изобразительный" уровень (хотя не случайно в технологических столицах вовсю идут разработки качества следующей ступени - и для телевидения, и для компьютерной анимации); хорошая любительская видеокамера может предоставить мне практически такое качество. Но потерять в нем хотя бы чуть-чуть я сегодня не согласен категорически!

Итак: с одной стороны, категорическое нежелание мириться с потерями качества, и изначально-то не блистательного (которые совершенно неизбежны при монтаже с помощью переписывания аналогового сигнала с одного устройства на другое; каждая такая перезапись ухудшает результат едва ли не по экспоненте; наверное, вам попадались всякие "четвертые" копии видеофильмов на пиратских кассетах). С другой - осознание первостепенной важности монтажа и фонограммы. Именно поэтому я столь равнодушно ходил мимо витрин с неимоверным обилием вполне доступных по цене видеокамер; именно поэтому всегда отвечал жене на вопрос, почему мы до сих пор видеокамеру не купили: я жду, когда можно будет легко и скрупулезно монтировать фильмы без потери качества, а потом записывать их не на рвущуюся, вытягивающуюся и осыпающуюся ленту, но, скажем, на компакт диск.

Судя по всему, время это пришло.

Одновременно с ним пришла "самотеком" статья Александра Григорьева, кинолюбителя столь увлеченного, что ко времени, "которое пришло", он имел уже достаточный опыт видеосъемок и компьютерного монтажа в домашних условиях. В его статье внимательный глаз уловит сложности былых лет (месяцев, если угодно), с которыми он стоически боролся, однако и получит рецепты практически без сложностей. Рецепты нынешнего дня.

Полагая, что проникновение еще одной ветви цифровых технологий "в быт" есть вещь не просто бытовая, но и концептуальная (знаменующая еще одну прочно забитую в почву вешку), я осознал статью Александра Григорьева достаточно весомой, чтобы стать темой номера. С другой стороны, я не раз из разных мест получал вопросы о платах видеоввода, о различии в видеокамерах, о форматах записи изображений на компакт-диски, о годящихся в видеодело винчестерах. Так или иначе, рассказ о конкретных софте и железе, подкрепленный рядом общих мыслей, ничуть, на мой вкус, не хуже, чем теоретическая статья, сопровожденная врезами описаний того же железа и того же софта. Чисто композиционная проблема.

Правда, для полноты охвата "видео для дома" стоило бы, возможно, исследовать нынешнее положение и перспективы форматов записи на узкую магнитную пленку, проблемы технологии светочувствительных матриц, проблемы, наконец, сжатия полученных изображений, ориентированного на скорость нынешних каналов передачи информации и емкость ее хранителей. Тут же, пожалуй, нелишне было бы затронуть проблемы передачи движущихся изображений в реальном (или нереальном) времени по каналам Интернета. Но тогда вместо темы номера получилась бы полновесная монография, в которой большинству читателей "Компьютерры" был бы интересны только несколько редких фрагментов. Угадать, каких именно, я не умею, - потому, по обычной своей методологии, выбираю как раз то, что было бы интересно как читателю "Компьютеры" (которым, как ни парадоксально, я до сих пор являюсь) мне.

Этот выбор и привел к тому, что Игорю Книжному, уже несколько лет профессионально (по заказам весьма именитых японских и американских фирм) занимающемуся сжатием подвижных изображений, была заказана небольшая статья, где был бы поставлен вопрос, представлены актуальные на сегодня его решения и очерчены перспективы. Статья мною получена; единственное, что устроило меня в ней не вполне, - вводный абзац, в заметной мере перекликающийся со вводными же мыслями Александра Григорьева. Но я счел это несущественным.

В последний момент перед запуском темы к нам самотеком пришла небольшая статья Дмитрия Черняка о платах видеоввода с интерфейсом IEEE1394/FireWire. Хотя этот интерфейс упомянут г-ном Григорьевым и даже вынесен в отдельную подглавку, подробности на его счет и короткое описание наиболее распространенной в России платы miroVideo DV100 явно окажутся не лишними в контексте.

Ваши отклики подскажут нам, и впрямь ли нынешняя тема столь актуальна, как показалось мне, - и если да, то не нуждается она ли в уточнении и развитии. Которое мы с удовольствием при необходимости оного произведем.

Засим я прощаюсь с вами и отправляюсь в магазин покупать цифровую видеокамеру.