Компьютер - товар или услуга?

Есть на западном побережье США штат Орегон. Благодатная земля, расположенная в зоне умеренного климата, между штатами Вашингтон и Калифорния, изобилует лесами и горными ландшафтами. По общему мнению американцев, жители Орегона помешаны на охране окружающей среды. В American English появилось даже слово oregonism. "Орегонизм" понимают как стремление к образу жизни, в наибольшей степени способствующему поддержанию гармонии между человеком и окружающей средой, стремление к жизни, ориентированной на удовлетворение реальных потребностей человека, а не на то, что считается престижным в "потребительском сообществе". Жители Орегона (речь идет прежде всего об интеллектуалах среднего класса) стараются выбирать те товары, которые служат подолгу. Удобную и практичную мебель из натуральных материалов. Одежду, которую не выкидывают по прошествии сезона. Самую практичную бытовую технику, которая прослужит десятилетия, не заставляя потребителя ввязываться в разорительную гонку новинок. Конечно, орегонизм рационален и экономен по сравнению с потребительскими нравами США. По сравнению же с уровнем жизни и культурой потребления России (или другой страны третьего мира, увы...) он кажется расточительством. Но это уже особенности национальной экономики...

А вот один вид оборудования решительно выпадает из потребительских тенденций орегонизма. Причем выпадает не только в богатых Соединенных Штатах, но даже и в России. Его не купишь для того, чтобы пользоваться десятилетиями. Вы уже догадались, конечно, что речь идет о компьютере. Теперь давайте посмотрим, почему это происходит.

Очень часто приходится слышать от разгневанных владельцев компьютеров: вот, моя ХТ (АТ 386, 486/33Mhz, Pentium/66 - подставьте нужное сами) как новенькая, ее "скрытые возможности" не используются программным обеспечением, а разработчики программных продуктов, в угоду моде, ориентируются исключительно на... (опять подставьте нужное!), что обесценивает мои вложения в вычислительную технику, Хочешь не хочешь, а по прошествии срока морального старения (три года для домашнего ПиСи, один год - для офисного) компьютер менять надо. Но ведь комплектом мебели из хорошего дерева можно пользоваться поколениями, конечно, не меняя ее в угоду каждому писку моды. Может быть, подобный подход применим и к компьютерам?

Боюсь, что огорчу многих читателей, но в компьютерном мире изделий, сохраняющих свою потребительскую стоимость десятилетиями, просто нет. Реклама многих компьютеров brand name (хотите, чтобы ваши вложения в ЭВМ сохраняли ценность долгие годы, - купите...) - не более чем один из рекламных приемов. Безусловно, как правило, изделие прославленной фирмы (очень дорогое), будет работать куда лучше, чем компьютер "красной" сборки, смонтированный в подвале умельцами 000 "Тяп-Ляп". И мощный дорогой процессор самой последней модели будет, как правило, стареть куда медленней, чем "экономичный" low end. Но именно - как правило. Если вы немного представляете себе, как работает компьютер и из чего он состоит, а также умеете приобретать комплектующие "в розницу", не будучи надутым тороватым реселлером или дистрибьютором, то сможете с помощью отвертки от карманного ножа собрать прекрасный прибор, сэкономив при этом немало денег (как это сделать, не раз печаталось в "Компьютерре"). Возможности современных операционных систем (той же Windows 95) по самотестированию аппаратуры так широки, что нужда в дорогостоящих тестовых стендах почти отпадает. А так ли уж важно, что в brand name стоит клавиатура, которая и через десять лет интенсивной эксплуатации не даст ни малейшего сбоя, а вентилятор не зашумит и через двенадцать лет? Ведь для очень многих приложений четвертая девятка в уровне надежности не так уж и важна, а когда выкидываешь морально устаревший, но совершенно "как новенький" компьютер и вспоминаешь, сколько переплатил "за качество", то сердце болит куда сильнее, чем если бы купил в свое время более дешевую модель. А избежать этого (процесса выбрасывания старого, любимого и работоспособного, компьютера) невозможно. Ведь практически для всех комплектующих гарантийные сроки если и не превосходят, то вполне сравнимы со сроком морального старения изделия.

Значит ли это, что компьютерная индустрия настолько расточительна, что навязывает своим потребителям разорительную гонку по смене моделей машин. Должны ли потребители покупать все новые и новые изделия, тем самым потакая желанию производителей оборудования и программ увеличить свои доходы, или им стоит остановиться. (Правда, есть опасность уподобиться герою вышедшей лет тридцать назад книги американского писателя Мака Рейнольдса "Земля не знала..." доктору Иеремии Тэбберу, проклинавшему поочередно косметику, телевидение, музыкальные автоматы... Была в шестидесятые годы у американских интеллектуалов такая мода - бороться с обществом потребления.) И если и не отказаться от покупки новинок вообще, то подыскать "медленно стареющий" образец. А нет его на рынке - не беда. Специалисты по маркетингу, заметив появление на рынке новой ниши, заставят инженеров создать что-то такое, что, отбрасывая требования моды как маловажные, будет десятилетиями надежно удовлетворять "базовые" потребности в компьютерных мощностях.

Боюсь, что это невозможно. Невозможно на данном этапе развития цивилизации. И случись это, то негативные последствия для всех, имеющих отношение к компьютерной технике, ее созданию, сбыту, обслуживанию, будут крайне велики.

Почему? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, заглянем на две с половиной тысячи лет в прошлое и посмотрим, какие занятия в то время были наиболее почетными и прибыльными. Так вот, в городах-государствах классической Греции золотого века Перикла похвальным и достойным было одно-единственное занятие - землевладение. Полноправный гражданин полиса владел унаследованным домом и участком земли, вел хозяйство, выращивал оливки и продавал их на рынке. Там же он покупал необходимый ему египетский или скифский хлеб, плохо родившийся в условиях засушливой Аттики.

Иногда, после успешных походов, он продавал на рынке свою часть военной добычи: медные котлы, украшения, рабынь... Этим и ограничивалась "рыночность" полноправного гражданина, сражавшегося в строю тяжеловооруженных воинов и принимавшего участие в политической жизни полиса. Вторым почитаемым сословием были купцы. Они водили корабли в Египет и Скифию, продавали там амфоры, вино, оливковое масло, покупали местный хлеб, папирус, соленую рыбу. Иногда купцы становились крупными землевладельцами, покупая участки у обедневших граждан, но такая собственность все равно считалась "второсортной", связанной с чем-то постыдным.

Такой подход был характерен для всех государств классической античности. В Риме эпохи принципата представителям земледельческого сословия - сенаторам - запрещалось вести крупные торговые операции и даже иметь в своей собственности короткие (торговые) корабли вместимостью больше положенного, менявшегося в разные времена, количества амфор (была в те времена такая мера водоизмещения). Делалось это для того, что бы не отвлекать сенаторов от единственно почетных и праведных занятий - земледелия и управления хозяйством, доставшимся им от своих предков. Именно доставшихся по наследству, а не приобретенных иным путем. По поводу богатств Луция Корнелия Суллы, приобретенных им - наследником знатного, но обедневшего рода в результате успешной политической и военной карьеры - Плутарх пишет: "его счастье казалось несовместимым с его достоинством". И это выражает протест не против действий диктатора Суллы, который ввел в обиход знаменитые проскрипционные списки для массовых репрессий (крови в античности хватало), а недовольство тем, что обедневший патриций мог разбогатеть не за счет ведения своего хозяйства, а иным путем. Но еще более позорным, с точки зрения нравов классической античности, считалось зарабатывать деньги своим трудом - лепить горшки или тачать котурны. Причем позорно было не само ремесло, а тот факт, что человек, словно раб, вынужден оказывать другому услугу - услужать, служить. Это приводило к тому, что царь Итаки, хитроумный Одиссей, прекрасно владел не только мечом и плугом, но и столярными инструментами, изготовляя для себя и кровать, и плот, но даже сотни лет спустя величайший скульптор Фидий, чьи творения были украшением множества городов, рассматривался в обществе как человек второго сорта. "Кто не восторгался произведениями Фидия, но кто захотел бы быть самим Фидием?" - так говорили собравшиеся на arope греки, любуясь статуями...

Изменение отношения к услугам, к служению человека человеку, произошло лишь с появлением христианства. Необходимость практической реализации любви к ближнему потребовала необходимости практического оказания услуг. "...Кто больший из вас, будь как меньший, а начальствующий, как служащий" - говорил Иисус Христос (Лук. 22:26). Это прямо противоречило и морали Ветхого Завета, и морали классической древности, но именно эти слова стали духовным основанием современной материальной цивилизации, основанной на оказании друг другу услуг через систему в большей или меньшей степени свободных рынков.

Те, для кого взгляд на христианство как на основу современной цивилизации, неприемлем по идейным мотивам (христианство лишь одна из вер, а не вера всего человечества), могут в данном случае заменить христианскую мораль на мораль осевого времени, "Осевое время" (Axialzeit) - это термин, введенный в научный обиход историком Карпом Ясперсом в книге "Истоки истории и ее цель" (K. Jaspers. Vom Ursprung und Ziel der Geschichte. 1949) и обозначающий время, когда в независимых друг от друга мировых цивилизациях - Китайской, Индийской, Иудейской, Древнегреческой - возникли те гуманистические предпосылки, которые позволили человеку стать таким, каким он стал. Новая мораль, мораль похвальности служения людям, не сразу заняла господствующее место в обществе. В течение средних веков она процветала лишь за стенами городов, бургов, которыми в отличие от античных полисов, управляемых землевладельцами, правили купцы и ремесленники. Основная часть территории всех западных стран находилась под властью феодалов, которые, под влиянием христианства, хоть и не чуждались милосердия, но унаследовали от землевладельцев античности стойкое пренебрежение и к труду, считавшемуся низким занятием, и к трудящемуся человеку. Только новое время, сокрушившее, и то не везде, наследие феодализма, позволило построить цивилизацию, основанную на свободном оказании людьми взаимных услуг.

Массовое производство дало возможность его организаторам оказать услуги миллионам людей во всем мире. Швейные машинки Зингера, керосиновые лампы Рокфеллера, телефоны Белла, малолитражки Форда (список можно продолжить). Конечно, эти услуги оказывались не бесплатно, чему свидетельством колоссальные состояния магнатов прошлого века, но ведь и христианство обещает за добрые дела награду (правда, на Небесах). Чем высокотехнологичнее был товар, тем выше в его стоимости была доля услуги.

Подчеркиваю, что термин "услуга" в данном случае мой. Понимаю, что он сильно отличается от общепринятого. Если простодушный бухгалтер называет услугой то, что не может храниться на складе (в отличие от товара, который на складе храниться может), а специалист говорит о том, что услуга не отчуждается от производителя (в отличие от товара, который может быть отчужден), то я, не отрицая, конечно, правомочности приведенных выше определений, возвращаюсь к этимологии этого слова. Услуга, услужите - здесь предполагается тот, кто оказывает эту услугу, то есть человек. Мое понимание услуги близко к марксистскому "живому труду", но расходится с ним по мотивации. Если для марксистов "живой труд" - это отчуждаемый товар, то для меня услуга - это способ самореализации человека. Та реальность, материальная или не материальная, в которую вложено служение человека иным людям, есть в моем понимании услуга. Товар как таковой может не быть предметом труда - дикий фрукт, самородок, сама земля, захваченный в плен человек - не надо думать, что последнее осталось в прошлом... Товар это то, что продается, - продается и все тут... А вот в том, что сделано человеком для других - будь то сшитый на заказ пиджак или спроектированный кем-то завод для производства компьютерных плат, - услуга, служение присутствует всегда. Чем больше в продукте доля человеческого труда, доля служения (хоть и вполне возмездного) другим людям, тем больше в продукте доля услуги. Во всяком случае, я понимаю это так. Может быть, это и слишком абстрактно, но считать, что современный высокотехнологичный товар, будь то автомобиль или компьютер, может быть отчужден от своего производителя - то есть не только от сервисных центров и линий поддержки, но и от всей инфраструктуры, косвенно завязанной на производителя, - можно лишь в абстракции. Мое определение учитывает еще одну разницу между товаром и услугой, очень важное для экономики в целом. Товар, за исключением малоценного и быстроизнашивающегося, к которым никак не отнесешь стоящий дорого и способный служить годами компьютер, должен использоваться долго, подвергаясь постепенной амортизации. Услуга может быть отнесена к стоимости работ, то есть включена в себестоимость производства, сразу. Это кажется людям, не знакомым с бухгалтерским учетом, схоластикой, но именно здесь проходит граница между возможностью успевать за научно-техническим процессом или безнадежно отстать от него.

Если огромные металлургические заводы германских магнатов прошлого века, так называемой эпохи грюндерства, происходят от феодальных рудных копей (ни один граф не чурался присвоения доходов от того, что залегало в недрах его земель!), то швейные машинки и телефоны уже являлись в основном продуктом человеческого труда, если пользоваться терминами классической марксистской теории, или долей знания, говоря в терминах новомодной "экономики знания". Доля стоимости сырья в них была не велика по сравнению со стоимостью рабочей силы, как потребляемой непосредственно, так и овеществленной в виде основных средств. Конечно, при этом сложный труд оценивается как умноженный простой труд. За подробными справками отсылаю к "Капиталу". Там все это прекрасно описано. Я, правда, в отличие от Маркса склонен считать основой капиталистического производства не патологическую тягу некоторых индивидуумов к наживе, а естественное и похвальное желание оказать услугу как можно большему числу ближних, получив за это ответные услуги. Но этот взгляд является индивидуальным, и не может быть обоснован мною логически, как не может быть обоснован логически выбор между идеализмом и материализмом.

Так вот. Компьютерная техника, хоть и продается в коробках и очень похожа на товар, приближается к чистой услуге (термин опять мой - раскрыть попытаюсь ниже. - М.В.) так близко, как только возможно. Если заказывая в ателье ботинки вы кроме услуг сапожника потребляете кожу, мех, вулканизированный сок гевеи и т. п., то работая, к примеру, с программой, вы потребляете чистый труд. Конечно, купив программу в магазине, вы вместе с ней купите картонную коробку, бумагу, на которой отпечатаны книги, пластмассу компакт-диска. Однако стоимость этих приложений ничтожна. А скачав продукт с сервера фирмы, вы потребите вообще чистую услугу, желание другого человека чем-то услужить вам, реализованное в виде чистой информации. (Вместо "реализованное" механически пытался написать "материализованное", "воплощенное", но эти слова здесь не подходят.)

Компьютер, его хард, хоть это и машина, тоже куда больше подходит под мое, несомненно, спорное определение услуги, понимаемой как реализованный полезный человеческий труд, чем под античное или средневековое понимание товара. (Поясняю: захваченный на днях в плен в Чечне журналист - это тоже товар.) Основная стоимость компьютера, даже вполне материального харда, особенно в перспективе отмирания дисплеев на электронно-лучевых трубках и, возможно, замены винчестеров флэш-памятью - это кремний. А кремний - самый распространенный материал, валяющийся под ногами. Нужно только уметь его очистить и превратить в микросхемы, то есть уметь оказать с его помощью услугу другим людям. А умение это либо, застыв раз и навсегда, окостеневает, либо побуждает своих носителей реализовывать и развивать себя снова и снова, неизбежно порождая при атом новые модели. Основная доля в цене компьютера как интеллектуального живого труда, услуги ученых и инженеров показывает, что реализована она (в отличие от труда хлебороба, служащего людям, выращивая один и тот же хлеб год от года) может быть лишь в появлении новинок - и никак иначе! В стационарном, не обновляющемся производстве столько специалистов просто не нужно. Так вот, и остановка или приостановка, объективная, связанная с исчерпанием возможностей прогресса в компьютерной отрасли, или субъективная, подобная мораторию на некоторые генетические исследования, и гонки новинок в вычислительной технике, и переход на производство персональных или сетевых компьютеров, которые будут подвержены моральному старению со скоростью, сравнимой со скоростью физического старения, приведет к ужасным последствиям. Сокращение сбыта компьютеров сократит доходы их производителей. Это не только вызовет уменьшение сумм, расходуемых на научно-исследовательские цели, но и приведет к повышению цен (фиксированные издержки придется делить на меньшее количество продукции) на изделия, не меняющиеся десятилетиями. Никто не хочет купить XT с 20-мегабайтным диском и CGA за 2650 долларов? (Сам проверял цену по объявлению в журнале 1984 года!) И вот такие цены (конечно, не на XT, а на машины с процессорами, вплотную упершимися в квантовый барьер!) будут законсервированы на десятилетия. Множество людей, занятых в компьютерном бизнесе, потеряют работу. Это еще сильнее сократит спрос на вычислительную технику и замедлит прогресс в этой сфере. Вместо того, чтобы зарабатывать путем разработки программ, которые могли бы полноценно использовать все "скрытые" возможности PC AT, бывшие программисты кинутся в другие сферы человеческой деятельности, и люди, мечтающие о том, чтобы их любимый компьютер не устаревал десятилетиями, окажутся не только без недорогих и свободных от "завышенных требований к ресурсам" программ, но и с туманными перспективами купить новый компьютер. Таковы уж объективные законы экономики. Калейдоскоп новинок вычислительной техники обусловлен прежде всего ими, а не желанием навязать потребителю ненужную вещь, хотя последнее встречается сплошь и рядом.

Дальше - хуже. Деление людей, причастных к компьютерному бизнесу, на касты из остроумных статей Андриса Шлейтерса перекочует в реальность. (Конечно, если общество не откроет каких-то новых горизонтов и вычислительная техника не будет, выйдя из главного русла развития быстро меняющейся цивилизации, играть в экономике, основывающейся, к примеру, на гиперпространственных перевозках, такую же роль, какую сегодня играет очень нужная и полезная паровая техника, в прошлом - самая передовая.) Каста тех, кто всю жизнь прикован к 286-му... Каста гордых пользователей Pentium'ов... А касты - вещь малоприятная, очень малоприятная. Съездите в Индию при случае, взгляните своими глазами... А лишение возможности свободно служить другим людям, получая в ответ их услуги, порождает кастовую систему неизбежно или приводит к необходимости искать иное поле для применения своих талантов, заставляет уходить к новым границам. Свобода - такая уж она странная штука - не существует без развития, без перемен, в том числе и в производимой продукции. Но это так, довольно абстрактная историософия, пока не имеющая практического значения! Но вот другой аспект этой проблемы, связанный с тем, что такое ПиСи - инвестиционный товар или услуга, - затрагивает не только карманы бизнесменов, вынужденных платить за научно-технический прогресс, но и интересы всего общества в целом. Трактуя компьютер как товар длительного пользования в классическом смысле этого слова, мы будем должны признать, что вложения в эту машину обесцениваются крайне быстро. А вот глядя (и психологически, и с точки зрения закона, то есть государства, которое хочешь не хочешь регулирует нашу экономическую жизнь, но в демократических странах иногда прислушивается к общественному мнению) на хард и софт как на услугу, оказанную нам его разработчиками и почти полностью - за исключением гарантийных и сервисных обязательств - потребленную в момент покупки нового компьютера, мы начинаем с большим оптимизмом глядеть на быстро меняющийся компьютерный мир. Перестаем думать о том, что смена моделей обусловлена только корыстным желанием производителей всучить нам новомодную, но не очень нужную вещицу. Нужно только убедить законодателей, что даже самые короткие сроки амортизации, установленные для вычислительной техники за рубежом, слишком длинны для этих систем. Ну а если пользоваться российскими нормами списания, то юзер обязан или до сих пор работать на ЕС-1840, или платить за прогресс из своего кармана. Но это уже вопрос тем, кто лоббирует в федеральном собрании интересы компьютерного бизнеса...