Архивы: по дате | по разделам | по авторам

Уроборос цифровой цивилизации

Архив
автор : Михаил Ваннах   22.10.2002

В современном высокотехнологичном мире есть одно противоречие - между изощренностью технических средств связи и вульгарной примитивностью их содержимого.

В современном высокотехнологичном мире есть одно противоречие - между изощренностью технических средств связи и вульгарной примитивностью их содержимого. Когда-то в старом «Глобусе» масляные лампы и грубо вычеканенные зеркала отражателей извлекали из тьмы лица шекспировских героев. Сегодня, пролетев сквозь космос, бывший по отсталым воззрениям древних обителью Высокого, отброшенные на низменную землю передатчиками спутников связи, на стогерцовых экранах паясничают Бивис с Батхэдом.

Ученые же старшего поколения, говоря о чудесах Интернета, как правило, изумляются тому, какой объем в этом восьмом чуде света занимает порнушка. (Читатели «КТ» имели возможность подробно ознакомится с такой позицией на страницах «Мегабитовой бомбы» Станислава Лема.)

Но в этом-то как раз и нет ничего удивительного. Любое средство коммуникации, став доступным, а особенно широко и легко доступным, начинает отражать всё ту же, неизменную и не слишком привлекательную сущность человека. И чем более массовым становится доступ к этому средству коммуникации, тем все более массовый и все менее привлекательный образ человека оно рисует. Поверьте, большинство разговоров на афинской агоре посвящалось отнюдь не обсуждению теорий мудрецов Академа. И в галактике Гутенберга Достоевский с Толстым отнюдь не имеют численного преимущества. Впрочем, все это старо как мир.

А вот действительно новое и куда более серьезное противоречие, которое обычно маскируется под изложенным выше. Состоит оно в том, что для своего развития современный высокотехнологический мир требует все большего и большего количества людей, способных к абстрактному мышлению, к работе с формализмами, будь то словесные или математические, в рамках технологического процесса. Но одновременно, подобно титану Кроносу, пожиравшему собственных детей, цифровая цивилизация дает человечеству невиданные ранее по качеству и дешевизне аудиовизуальные средства. Тиражирование с их помощью произведений массовой (в худшем смысле этого слова) культуры приводит к тому, что мышление все больших и больших масс людей начинает формироваться невербальной - то бишь не словесной, а ограничивающейся обычно воплями страсти, гнева и страха - аудиовизуальной информацией. То есть у большинства начинает доминировать не вторая, Павловская, но всего лишь первая сигнальная система. Та, что роднит их с царством античной красотки Фауны.

Конечно, в потребительском обществе эти люди очень важны и полезны. Именно им легко привить излишние потребности взамен необходимых. Именно они наивно верят в преображающее действие шампуня от шелудивости, в доброту и мудрость власть предержащих. Короче говоря, они почти идеально программируемые.

Но ведь цифровая цивилизация нуждается для своего развития в первую очередь в творцах. Где их взять, откуда они придут?

Есть два варианта ответа на этот вопрос. Первый восходит к Освальду Шпенглеру, автору бестселлера двадцатых годов прошлого века «Der Untergang des Abendlandes». Пророчествуя потерянному поколению, вдоволь хлебнувшему Первой мировой, грядущий закат Европы, он ввел дихотомию между живой и плодотворной культурой и окостеневшей цивилизацией, исчерпавшей потенциал, накопленный культурой, и замершей в апогее перед падением.

По модели Шпенглера, прежняя западная цивилизация, основывающаяся на формализме слова, породила цифровую культуру, осыпавшую нас высокотехнологическими чудесами и окостеневшую в цифровой цивилизации. Эта модель на первый взгляд подтверждается тем, что для развития индустрии самые передовые державы ввозят неограниченное количество специалистов, получивших образование в странах отсталых, вроде Индии и (увы) России, но сохранивших (по крайней мере пока) старую европейскую систему образования, с добротным преподаванием математики и физики.

Но есть и другая модель, иной, более древний подход. У самых давних культур и цивилизаций, во всех уголках планеты, в дебрях самых различных философских и теологических систем мы встречаемся с уроборосом - символом змея, пожирающего собственный хвост. Самое старое, самое заслуженное и самое распространенное представление отрицательной обратной связи. С ним может сравниться лишь «Кибернетика» Норберта Винера, на страницах которой обратные связи появляются и исследуются во множестве. Но если книга Винера - это и предвестие грядущей цифровой эпохи, и одна из вершин классической, словесной цивилизации, то с уроборосом дело обстоит сложнее. Он родом из давнишнего, давно ушедшего, смененного более новым. И в то же время он сквозь пыль веков, несмотря на потерянные языки и забытые наречия, снова и снова говорит людям об одном из основополагающих понятий и теории управления, и цифровой цивилизации, и Мироздания в целом. Говорит визуальными средствами, не теряя, однако, точности и способности порождать абстракции.

Так что, может, наша цифровая цивилизация не только навеет золотой наркотический сон большинству, но и снабдит новых творцов новыми образами, рождающими новую мысль.

© ООО "Компьютерра-Онлайн", 1997-2024
При цитировании и использовании любых материалов ссылка на "Компьютерру" обязательна.