Художественный вопрос
АрхивХозяйство "Компьютерры" состоит из трех частей: просто редакция, литературная редакция и верстка. Редакцией я, что называется, занимаюсь безраздельно. Две оставшиеся службы относятся скорее издательскому дому. По крайней мере, обе они работают не только для "Компьютерры", но и для других изданий.
Есть, впрочем, специальные причины тому, что я почти не вмешиваюсь в их работу. Русскую грамоту я учил только в школе, и кончилось это двадцать пять лет тому назад. Причем выше тройки я и тогда не понимался. А художественному делу я не учился вообще никогда. Ориентируюсь в нем на уровне знания имен и картин из галереи Третьякова, да и то хрестоматийных, которые напечатаны в букварях, на конфетах, сигаретах и других предметах ширпотреба.
Но это бы еще полбеды. В конце концов, учиться никогда не поздно, а условия для этого у меня сейчас гораздо лучше, чем в детстве. Как-никак, я могу общаться с настоящими специалистами, знатоками своего дела, которых глубоко уважаю. Подлинная моя проблема в том, что в глубине души я дерзаю не соглашаться с этими самыми специалистами по главным аспектам их деятельности, а спорить с ними не могу по причине своей малограмотности.
Начнем с того, в чем я разбираюсь хуже всего, то есть с художеств. В каждом номере "Компьютерры" обнаруживаются ошибки одной и той же природы: верстальщик делает страницы так, чтобы они хорошо выглядели на первый взгляд, но совершенно не думает, легко ли (и вообще, можно ли) будет читать то, что на них напечатано.
Говорю так потому, что многие ситуации повторяются из раза в раз. Это, например, скриншоты, испорченные цветовой обработкой и напечатанные так мелко, что ничего понять на них нельзя. Потом, белый (или серый - что не очень помогает) текст на черном фоне - так называемая выворотка. Оформление заголовков: то, как в последнем приложении Александрова, блеклым цветом полей, который совершенно незаметен на белой полосе, то имена авторов размещены на веселеньких заставочках, так что большинству читателей вообще не удается их обнаружить.
Положим, в некоторых случаях виноватой оказывается редакция. Что касается белого текста на черном, то я имею веские основания подозревать, что это такой специальный прием, призванный замаскировать материал, который вообще не следовало бы печатать. Бывает наоборот: хочется редактору втиснуть ценную информацию, а места не хватает. Тогда он уговаривает Олега Дмитриева уменьшить размер шрифта. Притом что даже обычный компьютерровский шрифт слишком мелок, чтобы его читать, допустим, в общественном транспорте. При каждом увеличении объема я уговариваю верстальщиков взять себе хотя бы пять процентов и потратить их на улучшение читаемости. Не берут.
Общая проблема пишущих людей - пренебрежение графикой. Из всех редакторов и авторов "Компьютерры" один лишь Козловский с его кинематографическим опытом заранее планирует оформление и сам сидит над верстальными душами. Впрочем, он же больше всех злоупотребляет белым на черном. Для остальных иллюстрации - неприятная, но естественная плата за удовольствие видеть напечатанным свой текст. Естественно, если автор сует какие попало скриншоты без разбору, а верстальщик ставит их так, что ничего нельзя разглядеть, то оба они остаются вполне довольны друг другом.
В качестве последнего прибежища редактор, оказавшись с какой-нибудь статьей в четыре полосы убористым шрифтом на руках, срочно ищет карикатуриста Алексея Бондарева. С некоторых пор Алеша начал раскрашивать свои рисунки акварельными красками. Если он увидит в тексте сюжеты, то может спасти положение за один вечер. А если нет - вся надежда на верстальщиков, которые раскидают по полосам мелкую рекламу. Надо же хоть чем-то загружать полноцветную финскую полиграфию.
Случается, впрочем, что художники ошибаются именно в графике. Например, фаллический элемент на заставках темы номера "Электронный занавес" - на самом деле витой провод, который, по-видимому, должен намекать на телефон. Только не спрашивайте, при чем тут телефон. Это ведь, как и фаллос, тоже семантика образа, а дизайнеры - они озабочены исключительно игрой цветов и форм.
Мечта всей моей редакторской жизни - найти технического иллюстратора, который побуждал бы авторов находить графическое выражение технического смысла. По идее, этим должен заниматься некто из верстальщиков - тот, который сидит на машине со сканером. К сожалению, каждый следующий человек на этом посту все менее и менее расположен отвлекаться на подобные глупости. Когда у меня хватает энергии и терпения настоять на своем, то оказывается, что в софтверном арсенале верстки нет инструмента, с помощью которого можно было бы нарисовать даже обычную синусоиду. У вас случайно нет на примете подходящего человека, а?
Откровенно говоря, мне трудно понять, почему взрослым образованным людям, зарабатывающим деньги версткой или литературным редактированием, так трудно дается смена установок. К примеру, был у нас главный верстальщик, который никак не мог взять в толк, что самое важное в издании - это реклама. Все его силы уходили на никому не нужные новости, статьи, письма, а рекламу он мог запросто поставить вверх ногами или вообще забыть. Пока человек перестроил свои приоритеты, его чуть не уволили. Правда, потом все равно уволили, но за другое.
Что касается литредакторов, которые здесь выполняют заодно и роль корректоров, то они, как и следовало ожидать, в упор не желают видеть ничего кроме текста. Поскольку литредакторы проверяют полосы последними, я недавно дерзнул обратить их внимание на иллюстрации. Хорошо хоть до забастовки не дошло.
При всем их концептуальном антагонизме, у верстки и литредакции есть кое-что фундаментально общее. И те, и другие считают долгом и делом личной чести приукрашивать действительность. Позвольте объяснить на примерах.
Верстка полагает совершенно недопустимым публиковать изображения, на которых заметна цифровая фактура. Скриншоты уменьшаются именно по этой причине: чтобы ни в коем случае не были видны пикселы. Естественно, что элементы шириной в один пиксел при этом тоже становятся малозаметны, зато полиграфия блистает во всей красе. Изображение какой-нибудь HPC с экраном 320 на 200 будет или уменьшено до предела, или обработано интерполирующим фильтром, или вместо реального снимка используют рекламную картинку с подложным экраном.
Литредакция ни при каких обстоятельствах не допустит публикации текста с ошибками, даже если это официальный документ, даже если автор приводит пример низкого качества русификации или протокол работы программы-переводчика. Нормальному человеку в голову не придет, какие подвиги совершаются в таких случаях.
Один поклянется не трогать, но заболеет, и тогда исправит другой. Если это заметят, то литредакция сделает вид, будто не укладывается в график, и останется в офисе на ночь. Если наутро исправления обнаружат по распечатке, то окажется, что страница уже выведена на пленки. Все давно знают, что упорствовать нельзя. Литредакторы пойдут до конца. Они сорвут выпуск номера (такие случаи бывали), загонят издательский дом в неустойки, поставят всех на уши, но не сдадутся, покуда живы.
Не знаю, что с этим поделать. Люди вообще таковы. Они скорее умрут, чем согласятся лицезреть очевидные факты. Западное общество далеко продвинулось в этом отношении по сравнению с российским, но до торжества реализма и у них еще очень далеко. Кто не согласен, пусть-ка попробует сделать сексуальным символом Америки женщину с волосатыми ногами.
Пишите на мой новый адрес для конфиденциальной переписки:
